того, как я освобожу дом, переедет, я полагаю, сюда. Ах да, я же еще не сказала. Виктор поставил мне условие, чтобы я до конца января покинула дом. Причем его абсолютно не волнует, где, как и на какие средства я буду жить. Он сказал, что я бездельница, что просто трутень и что я не имею права жить и дальше так, как жила. Что мне надо работать и все такое…
И она заплакала. Да так горько! Женя засуетилась в поисках салфеток, нашла, протянула ей коробку.
– То есть ваш муж решил, что оставит вас на улице и без средств к существованию, я правильно понял?
– Да. – Эмма промокнула глаза и высморкалась.
– Откуда вдруг такое отношение к вам?
– Я не изменяла, если вы об этом. Не пью. Никаких особых грехов за мной не водится. Но нигде не работала уже давно. Это правда. Но я всегда была ему хорошей женой. Думаю, все дело в том, что я не могу иметь детей, а ему нужны наследники.
– Он бил вас? – спросил Борис, и Женя удивилась такому прямому и неожиданному вопросу.
– Как вы догадались?
– Просто спросил.
– Было пару раз. Причем беспричинно. То есть ссора на пустом месте. Ни о чем. Я давно уже стала раздражать его. Я мешаю ему, понимаете?
– Какой у вас ко мне вопрос? Развод и раздел имущества?
– Нет.
Даже Петр, сняв с огня кастрюлю, развернулся к Эмме и теперь смотрел на нее с недоумением:
– Не развод? Не раздел имущества?
Соня же в этот момент посмотрела на Женю почему-то виновато, словно заранее извиняясь за то, что сейчас может прозвучать.
Эмма собралась и продолжила:
– Дело в том, что примерно две недели тому назад, а если быть точной, то девятого января, я, проживая в доме совершенно одна, была страшно напугана, когда обнаружила на кухне следы пребывания другого человека. Не буду вдаваться в подробности и пересказывать все свои страхи, особенно страх сойти с ума, поскольку первое время я думала, что все это, ну, съеденная ветчина, выпитый кофе, мокрое полотенце, – просто игра моего воображения или галлюцинации…
Петр, прикрыв кастрюльку крышкой, присел рядом с Соней за стол – заслушался. Как и Женя, конечно. Вот так история!
– Понимаю, как странно все это звучит, да и вы, вероятно, не дослушав мой рассказ, подумаете, что я не в себе. Да, безусловно, я не в себе. И мне очень плохо и тяжело. Через несколько дней я покину, конечно, дом и уеду к маме в Хвалынск, это на Волге. Я продала все, что можно было, шубы, там, и еще кое-что, собрала денег, чтобы купить, вы не поверите (!) коров и коз… Нет, это будет не настоящая ферма, конечно, а просто несколько коров, коз (у мамы есть где их держать), и мы с ней будем продавать молоко, творог… Гм… Извините, сейчас соберусь с мыслями и вернусь к лестнице…
– Лестнице? – переспросила Женя.
– Да. Однажды я обнаружила за окном лежащую на земле, под снегом, лестницу. И поняла, что она оказалась там не случайно, что кто-то принес ее для того, чтобы залезть в дом через окно второго этажа. Конечно, я еще тогда, девятого января, осмотрела весь дом, окна, но, признаюсь, на втором этаже я смотрела не так внимательно… Словом, в моем доме поселился некто. Первой моей мыслью было, что это Виктор кого-то подослал с целью убить меня. Да-да. А что я еще могла подумать, когда все как бы к этому и шло? Я же мешала им! Ну и что, что он грозился убить меня, если я не уеду и начну действовать, обращусь, например, к адвокату, который поможет мне отстоять свои права… Я же понимала, что он сам на это не способен, я имею в виду, своими руками, там, удушить меня или зарезать…
– Боже! – вырвалось у Петра.
– …но киллера-то он нанять может. Он очень богатый человек. Да если бы даже и не был богатым, сейчас, сами знаете, за небольшие деньги могут убить. Жизнь человека ничего не стоит.
Миллион вопросов – вот что переполняло в тот момент Женю. Но она вынуждена была пока молчать.
– Но если киллер, к примеру, то почему же он медлит? Прошло еще несколько дней, а я все еще оставалась жива!
– Так чего же вы полицию-то не вызвали? – воскликнул возмущенно Петр. – А если бы убил? Вы что, в русскую рулетку решили сыграть?
– Не знаю… Говорю же, что поначалу думала, что это мои галлюцинации, что это я сама рано утром выпила кофе и забыла, и что душ принимала ночью, оттого и полотенце мокрое… А потом уже, когда услышала шаги за дверью… Ладно, я и без того говорю много лишнего, несущественного.
– Напротив, я бы хотел еще больше деталей, подробностей, – сказал Борис.
Женя видела, что и он тоже увлечен рассказом.
– Так кто это был? – не выдержала и Женя.
– Мужчина, – произнесла Эмма и мгновенно покраснела.
– Ну слава тебе господи! – развел руками Петр. – Вот лично я понял это сразу! И вы бездействовали именно потому, что поняли главное – этот некто не собирался вас убивать. Потому что если бы это был киллер, то убил бы вас в первый же день.
– Да, это так, – закивала Эмма.
– Когда вы увидели его в первый раз? – спросил Борис.
– Тринадцатого января. Накануне старого Нового года.
Женя вдруг поняла, что улыбается.
«Он хорош собой?» – Вот какой вопрос она хотела бы сейчас задать Эмме. Но не задаст. Или спросит ее как-нибудь в другой раз. Когда рядом не будет Бориса.
– Эмма, давайте я приготовлю вам еще одну чашку кофе, – предложила она.
– Если можно, плесните туда, пожалуйста, коньяку, – попросила Финягина, и Петр закашлялся. – Просто я вам не рассказала самого главного. Послушайте, почему у вас так холодно?
Петр встал и достал бутылку коньяку.
Глава 9
13.01.2023 г. Из дневника Эммы Ф.
«Вот только алкоголь меня тогда и спас. От страха, что где-то на втором этаже кто-то ходит, меня объял такой ужас, что я, вернувшись на кухню, плеснула себе приличную порцию коньяку. Потом еще. И вот
