хрестоматийный допрос ревнивой жены.
Проснувшись, Женя обнаружила, что в постели одна. Посмотрела на часы – половина девятого! Конечно, Борис давно уже встал и отправился на работу. Хотя… Сегодня же суббота! Какая еще работа? Уж мог бы позволить себе в выходные побыть дома, с семьей. Вот куда снова умчался?
Женя встала, заглянула в кроватку. Миша крепко спал. Малыш занимал в доме сразу две комнаты – детскую и спальню родителей, и везде стояли кроватки. Ночью он находился с родителями, днем, когда приходила няня Соня, в детской.
Женя склонилась над сыном, полюбовалась его румяными нежными щечками и едва сдержалась, чтобы не поцеловать его. Слегка коснулась ладонью его одеяльца, послала сынишке воздушный поцелуй и, набросив халат, вышла из спальни.
В коридоре увидела медленно бредущего в сторону кухни Петра. В длинном толстом халате, вальяжный, уже умытый и выбритый, с розовым лицом и благоухающий хорошим парфюмом, он, увидев Женю, просиял.
– Доброе утро, Женечка! Как прошла ночь? Мой племянник дал вам поспать?
– Да, к счастью, он хорошо спал, да и сейчас еще спит.
– Замечательно!
Женя заметила, что Петр выглядит задумчивым. Вот интересно, о чем он думает? Неужели все писатели живут в своем, только ими придуманном, мире?
– Петр, как продвигается роман?
– Да никак, – честно признался тот и тяжело вздохнул.
Они вошли в кухню, где увидели Бориса с чашкой кофе в руке.
– Ты дома? – Мысль о том, что он хотя бы сегодня не станет встречаться со своей новой клиенткой где-то в Москве, порадовала ее.
– Да, милая.
– Надо же, в кои-то веки ты в выходные дома!
– Дома-то дома, но через полчаса у меня встреча с клиенткой.
– В смысле? Ты же еще в халате.
– Она приедет сюда к нам. Ты права, надо бы одеться.
– Борис!
Но он уже встал и направился к двери.
– Что поделать, я не мог отказать нашей няне.
– У нее проблемы? Она ничего мне не говорила.
– Это не у нее проблемы, а у ее бывшей хозяйки. Ей нужен совет, насколько я понял.
– А раньше ты с ней встречался?
Конечно, вопрос прозвучал глупо, но Борис, кажется, не обратил на это внимания.
– Да нет, откуда?
– И что с ней случилось?
– Вот придет и расскажет.
Женя пожала плечами и включила кофемашину. Клиентка в субботнее утро. Ну конечно! Как будто бы она не могла дождаться понедельника и приехать к нему в офис. Хотя, кто знает, может, у этой женщины неотложное дело.
– Как хорошо, что я не адвокат и могу оставаться спокойно в халате. Если вы не возражаете, я начну готовить завтрак, сварю кашу, – сказал Петр. – Хоть отвлекусь немного.
– А у тебя-то что случилось? От чего тебе надо отвлечься? – спросил Борис брата.
– Да мысли разные в голову лезут. Как-то неспокойно мне. Сны тяжелые снятся.
– Ну тогда вари кашу, точно поможет, – улыбнулся Борис и отправился приводить себя в порядок.
В девять раздался звонок. Приехала Соня, с ней была женщина лет сорока, довольно миловидная, но с таким печальным лицом, что Женя подумала: у нее точно что-то случилось. Соня тоже нервничала и чувствовала себя, вероятно, виноватой в том, что потревожила своих новых хозяев в выходной.
– Вы уж извините, – начала она, но Женя поспешила успокоить ее:
– Соня, все нормально. Проходите, сейчас я и вам сварю кофе.
Бывшую хозяйку Сони звали Эмма Финягина. Соня по привычке бросилась помогать ей раздеться, приняла из ее рук шубу, принесла домашние тапочки. Под шубой у женщины были джинсы и свитер. Худенькая шатенка среднего роста с большими синими глазами.
Женя, глядя на нее, словно замороженную, с осунувшимся бледным лицом, подумала, что если прикоснуться к ней, то у нее, наверное, все холодное: и свитер, и руки, и волосы. Но главное – душа заморожена. Это бросается в глаза.
– Вы на такси? – чтобы как-то начать разговор в ожидании Бориса, спросила Женя.
– Нет, мы пешком пришли, – ответила за Эмму Соня. – Мы же здесь недалеко живем, да?
Это «живем» как-то резануло слух. Ну и ладно. Все-таки Соня проработала у Финягиных, получается, пятнадцать лет. Конечно, между женщинами сложились определенные отношения, возможно даже дружеские. А может, они вообще как родные. И такое случается.
– Доброе утро! – бодро поздоровался с женщинами Борис. Он переоделся в домашние брюки и джемпер.
– Всем привет! – отреагировал на появление гостей Петр, который, стоя возле плиты, не мог оторвать взгляда от закипающего молока в кастрюльке. – Если вы не завтракали, то могу и вас накормить кашей!
Женя перехватила взгляд Бориса, который тот бросил на брата. Ни тени упрека, что тот вот так запросто предложил кашу потенциальной клиентке, только любовь и обожание. И про халат не сказал ни слова.
– Нет-нет, спасибо, – поспешила отказаться Соня. – Но вот от чашки горячего кофе мы не откажемся, да, Эмма Евгеньевна?
Финягина чуть заметно кивнула.
Женя усадила женщин за стол и хотела было уже удалиться, как Соня посмотрела на нее умоляюще:
– Женя, останьтесь, пожалуйста!
Как все это странно. Неужели Соня робеет перед Борисом и ей нужна поддержка? Или же им может понадобиться и ее женский совет?
– Хорошо.
– А я вам не помешаю? – спросил, быстро оглянувшись на Бориса, Петр, продолжая медленно засыпать в кипящее молоко манную крупу.
– Петр, смотри, чтобы каша была без комочков, – строгим голосом произнес Борис и улыбнулся.
Женя восприняла эту его улыбку как знак того, что он не сердится за визит и расположен к посетительницам.
– Всем доброе утро, – наконец подала голос Эмма. – Простите, конечно, что мы побеспокоили вас…
– Слушаю вас. – Борис удобно расположился на стуле и, скрестив руки на груди, приготовился слушать.
– Постараюсь рассказывать все по порядку, но не уверена, что не собьюсь. Я сильно нервничаю. Ладно… – Она судорожно вздохнула. – Меня зовут Эмма Евгеньевна, можно просто Эмма. Мой муж – Виктор Владимирович Финягин, бизнесмен. Перед самым Новым годом он преподнес мне подарок – сказал, что уходит от меня. Мы прожили с ним двадцать лет. Детей у нас нет. Не скажу, что он всегда был таким жестоким и бессердечным, но с ним явно что-то случилось, его как подменили. Он хочет развода, но сказал, никакого раздела имущества не будет. Чтобы я ни на что не рассчитывала.
– Как так? – Борис в задумчивости сощурил глаза, как бы мысленно уже прикидывая, чем может помочь клиентке. – Вы договорились на каких-то условиях? Вероятно, он предложил вам что-то.
– В том-то и дело, что нет. Сам он живет в Москве, в одной из своих многочисленных квартир, с любовницей, с молодой, конечно, любовницей, но после
