— Этого я не вынесу, — обращаясь к своей матери, стенала Бонни.
— Ты этого не вынесешь, родная? — переспросила Блит.
— Черт возьми! — в сердцах произнес Тай. — Отец, ты в своем уме? Это... это же предательство!
— Тай, у меня с головой все в порядке. Блит, я люблю тебя.
— Милый, я люблю тебя.
— Мама!
— Папа!
— Но это же невозможно!
— И я вынуждена прийти в этот дом! — сквозь слезы выкрикнула Бонни.
Блит молча поднялась с банкетки у рояля и с мечтательным выражением направилась к жениху. Бонни тотчас спрыгнула на пол и продолжала приставать к ней на ходу:
— Ты знаешь, чего мне стоило сюда прийти? О, мама! Когда мне Клотильда сказала, что ты здесь у этого... этого человека, я...
— Ты действительно собрался на ней жениться? — допытывался Тай. — После стольких лет! Посмотри, сколько вокруг тебя женщин!
— Блит мне дороже, — ответил Джон Ройл и поднялся с кресла.
Его сын пошел по второму кругу. Квин, никем не замеченный, стоял вытаращив глаза и наблюдал всю эту сцену. Если так и дальше пойдет, то им скоро потребуется регулировщик, подумал он. Странно, что пока еще обходится без аварий.
— Тай, я достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения!
— Из всех женщин в мире...
— Только она, единственная, мне и нужна, — закончил фразу Ройл-старший и обнял Блит. — Двое против всего мира, а, дорогая?
— Джон, я так счастлива.
— О боже.
— И это после того, что ты о нем говорила? Тебе должно быть стыдно...
— Бонни, Бонни, — укоризненно покачала головой Блит. — Мы все выяснили, мы помирились. Мы были просто дураки...
— Были? — переспросила Бонни. — Вы ими и остались! Дураки!
— Кто дурак?
— Кто спрашивает!
— Не вмешивайся в чужие дела!
— Она мне мать, и я люблю ее. Я не хочу, чтобы она отдала свою жизнь отцу какого-то бездарного красавчика! А ты вообще презренный турок! Со своим гаремом!
— Ты бы уж помолчала, любительница аргентинских игроков в поло!
— Тай Ройл, я тебе опять дам пощечину!
— Попробуй, и я организую тебе прелестный загар — и на чем ты сидишь тоже!
— Тай...
— Бонни, детка...
— О, Квин, привет, — поздоровался Джон Ройл. — Занимай место в партере. Тай, прекрати. Я достаточно взрослый и знаю, что делаю. Мы с Блит созданы друг для друга, и...
— Киносценарий, страница девяносто пять, — пробурчал Тай. — Вот посмотришь, завтра вы опять поцапаетесь. Отец, ради всего святого!
— А что это за человек? — скользнув взглядом по Эллери, рассеянно мурлыкнула Блит. — Ну, Бонни, ты уже все высказала. А теперь подкрась губки.
— Да какие губки! Ох, мама, мама, как ты можешь?..
— Джек, дорогой, мартини. Сухого. Умираю от жажды.
— Мистер Квин, ну разве это не позор? Они и правда собрались пожениться! Нет, мама, я этого просто не допущу! Ты меня слышишь? Если ты и дальше будешь упорствовать, то я...
— Кстати, кто из нас выходит замуж? — со смешком спросила Блит.
— Я... Я откажусь от тебя. Вот что я сделаю! Не хочу, чтобы этот похотливый пучеглазый пижон стал моим сводным братом!
— Ты от меня откажешься? Бонни, глупышка...
— Единственные умные слова, которые я здесь слышу, сказала эта белобрысая горгона! — орал Тай отцу. — Отец, если ты не откажешься от своей глупой идеи, мы с тобой тоже расстанемся... А, Квин?! Извините. Ведь вы, кажется, Квин? Налейте себе выпить. Ну все, папа, пора проснуться. Это просто кошмарный сон.
— Тай, замолчи! — осадил его Джон Ройл. — Квин, сигары в коробке. Все решено, Тай. Так что, если тебе это не нравится, можешь подавиться.
— И подавлюсь!
— Мама, ты уходишь со мной или остаешься в этом отвратительном доме? — спросила Бонни.
— Иди, дорогая, я остаюсь, — нежно пропела Блит. — Будь хорошей девочкой. Можешь поделиться разочарованием с Зарой. Тебе самое время поправить прическу, вся растрепалась.
— Правда? — Бонни посмотрела на мать озадаченно, потом с трагическим надрывом произнесла: — Мама, это конец. Прощай. Надеюсь, он обижать тебя не будет. Впрочем, побьет он тебя обязательно. Запомни, ты всегда можешь вернуться ко мне. Ведь я тебя действительно люблю. Ох, мама, что ты делаешь!
И, ничего не видя от слез, она неуверенно шагнула к дверям.
— Отец, сейчас для тебя не жизнь, а сплошное удовольствие, — с горечью произнес Тай. — Но попомни мои слова — через год жизни с этой женщиной ты взвоешь. Прощай!
Получилось так, что Бонни и Тай, покидая «поле битвы», в дверях столкнулись головами.
— Хам! — воскликнула сквозь слезы Бонни.
— А ты не видишь, куда идешь?
— Ничего себе джентльмен. Где ты набрался таких манер? От Джека Ройла, известного конокрада из Сассекса?
— Ты в моем доме и, будь добра, исчезни из него как можно скорее, — холодно произнес Тай.
— В твоем доме? А я-то думала, что ты покинул его навсегда — как только что объявил. А если это блеф, то, может быть, это ты инициатор этого брака? Всем известно, какой ты интриган!
— Я? Да я бы предпочел, чтобы отец стал бессловесным статистом, чем женился на твоей матери. Уж если кто и подстроил их брак, так это ты!
— Я? Ха-ха! А скажи на милость, зачем мне это?
— Да ты со своей матерью хочешь примазаться к славе Ройлов. Помнишь, как вы снимались в нашей последней картине?
— Да, я читала о ней отзыв в «Моушен пикчерс геральд». А вот тот кассовый сбор, о котором упомянула «Верайети», тебе ни о чем не говорит?
— Эти сборы делала публика Ройлов!
— Нахал!
В тот момент, когда Тай и Бонни упивались своей взаимной ненавистью, а Джон и Блит, обнявшись, сидели у камина, в гостиную вошел Лаудербек с письмом на подносе.
— Прошу прощения, — сказал он. — Служанка-француженка только что принесла для мисс Блит Стюарт вот это письмо. Она сказала, что оно пришло с последней почтой и на нем стоит пометка «Срочно».
— Это Клотильда! — воскликнула Бонни, схватив с подноса конверт. — Теперь твою почту доставляют сюда? Мама, как тебе не стыдно?
— Бонни, детка, — спокойно сказала Блит, забирая у дочери письмо, — с каких это пор ты читаешь мою почту? А я-то думала, что мы с тобой расстались навеки.
— А ты, Тай, — усмехнулся Джон Ройл, — ты тоже изменил свое решение?
Блит Стюарт тихо ахнула: в конверте лежали две игральные карты. Блит вынула их, потрясла конверт, но больше из него ничего не выпало.
