будто вообще ни при чем!
— Забей, — Леха хлопнул друга по плечу. — Охота тебе с ней цапаться!
Сергей потыкал носком сапога растопыренный выворотень, ответил со вздохом:
— Ладно, постараюсь... Если, конечно, она еще чего-нибудь не выкинет, похлеще...
Они вернулись к лодке. И почти сразу из кустов над склоном показалась Юлька.
— Вы тут? Идите сюда!
Сергей бросил на нее подозрительный взгляд.
— Зачем?
— Да идите, покажу чего!
Старший помощник глянул на капитана. Тот ответил неопределенным движением плеч.
Поднялись наверх.
— Сюда, — Юлька поманила их в проход между кустами.
Они оказались на небольшой полянке. Трава здесь была заметно утоптана, а посередине чернело кострище.
Леха присвистнул.
— Опять соседи объявились? Я уж думал, они больше о себе не напомнят...
Сергей присел, поковырял остатки головешек.
— А зола-то свежая, — сказал он. — Похоже, сегодня ночью тут были.
— А вон и след от палатки, — указала Юлька на прямоугольный участок, где трава и хвощи были утрамбованы особенно плотно.
— Что ж это за туристы тут ошиваются? — взъерошил волосы Леха. — Хоть бы поглядеть разок...
Они помолчали. Всем было немного не по себе.
— Давайте осмотрим тут всё как следует, — предложил Сергей. — Может, найдем чего.
Так они и поступили.
Однако поиски ни к чему не привели — неведомые «соседи» не оставили после себя никаких иных следов, кроме утоптанной травы и кострища.
Юлька обратила внимание на куст боярышника с краю поляны.
— Смотрите-ка, все ягоды оборваны!
И в самом деле, среди желтовато-зеленых зазубренных листьев тут и там сиротливо топорщились голые метелки «плодоножек».
Леха почесал лоб.
— Надо же, какие любители боярышника попались...
— Думаете, это они всё объели? — спросил Сергей.
— А кто же еще?
— Голодные, что ли, были?
— Да буй их знает... Если по чесноку, я бы и сам сейчас такой куст обчистил — жрать охота...
— Ладно, хватит время терять, — перебил старпом. — Поплыли отсюда...
И вновь возобновился поход по нескончаемой лесной речке.
Поначалу они были обеспокоены встреченными следами неведомых чужаков, которые находились сейчас где-то впереди. Кто они такие, что тут делают? Ответов на эти вопросы не было...
Между тем плаванье проходило спокойно. Сергей с Лехой попеременно гребли, и лодка почти беспрерывно двигалась вперед, лишь изредка задерживаясь в труднопроходимых местах, которых, к счастью, встречалось не слишком много.
— Глядишь, так и нагоним наших попутчиков, — сказал Сергей.
Такая перспектива вызывала у всех троих двоякие чувства. С одной стороны, жутко хотелось выяснить, с кем же всё-таки они делят свой маршрут, вряд ли сколько-нибудь популярный среди туристов. С другой, на душе было неспокойно: мало ли что за молодчики тут орудуют. Может, правда браконьеры?
Хотя они уже не молчали каждый о своем, как утром, а довольно оживленно беседовали, но всё-таки разговаривать старались вполголоса. Впрочем, никаких признаков «попутчиков» более не встречалось, так что беспокойство стало постепенно рассеиваться.
Между тем солнце припекало не по-августовски, поэтому оба гребца давно уже разделись по пояс. Даже штурманша, вняв настойчивому совету Лехи, сняла штормовку и сидела теперь в одной футболке.
— Может, искупнемся? — наконец предложил капитан, как видно, не оставлявший надежду увидеть Юльку в купальнике (даром что за девять дней путешествия ему уже не раз предоставлялась такая возможность).
— Давайте не будем лишний раз задерживаться, — возразил Сергей. — Может, сегодня всё-таки доплывем до села.
— Ну так тем более! — отозвался неуемный дальневосточный друг. — Ты что, хочешь домой грязным приехать? Думаешь, Аньке твоей приятно будет?
Однако Юлька тоже отказалась купаться. И сколько Леха ни приводил доводов, его так никто и не поддержал. Он скорчил презрительную мину.
— Не хотите — как хотите. Тогда я один!
— Леший, кончай, — сказал Сергей. — Я не собираюсь ради тебя останавливаться.
— И не надо, — ответил Леха. — Я прямо так, на ходу.
И принялся расстегивать штаны.
— А впередсмотрящим кто будет? — возмущенно повысил голос старший помощник.
Леха глянул на друга с подчеркнутым сочувствием.
— Серый, ты меня удивляешь. Зачем нужен впередсмотрящий, если тебе и так всё будет видно? Я ведь не буду тебе обзор загораживать, как сейчас, — вот и смотри себе вперед, сколько влезет.
— Прикольно получается! — хихикнула Юлька. — Когда впередсмотрящий есть, он нужен, а когда его нет, он и не нужен! Парадокс!
— Это ты верно подметила, Юлико! Такой вот я парадоксальный.
Сергей рассердился:
— Ну и плыви тогда за лодкой до самой Бобровки! Пока тебя нет, ты не нужен!
Леха и бровью не повел. Невозмутимо стянул штаны, потом столь же невозмутимо снял часы.
— Я ненадолго.
Он свесил ноги за борт.
— Лодку не переверни! — хмуро бросил старпом.
Но любитель купания уже соскользнул в воду, подняв тучу брызг. От толчка лодка заходила ходуном, и Сергей сделал несколько гребков, чтобы отплыть подальше от резвящегося в воде товарища.
— Тут по шею! — прокричал Леха. — Юлико, присоединяйся!
Юлька проигнорировала призыв.
А Леха наслаждался от души: фыркал, плескался, плавал туда-сюда — то кролем, то по-лягушачьи, то на спине. И так у него это заразительно получалось, что Сергей даже пожалел, что не согласился составить другу компанию, тем более что действительно было жарко.
— Ого, а тут я уже дна не достаю! — вновь донесся разухабистый голос. — Зацените! — капитан ушел с головой под воду, и над поверхностью остались только руки. А секунду спустя они дернулись и тоже исчезли под водой.
Сергей с Юлькой ждали, что Леха сейчас вынырнет, но он не показывался. Уже успокоилась воронка в месте его исчезновения, а самого ныряльщика всё не было.
— Где же он? — спросила Юлька с нотками беспокойства в голосе.
— Да дурака валяет, — махнул рукой Сергей. — Как всегда, в своем репертуаре. И не надоело ему клоунадой страдать?
В самом деле: за время похода Леха не раз выкидывал неожиданные фокусы, от души потешаясь над спутниками. Взять хотя бы второй вечер, когда неподалеку от лагеря он случайно обнаружил начисто обглоданный лосиный скелет. А наутро Юлька, проснувшись первой, хотела вылезти из палатки — и аж взвизгнула от страха. Потому что прямо перед входом, пялясь на нее пустыми глазницами, лежал рогатый череп...
— Вынырнет, никуда не денется,
