животных, по которым можно было выбрать направление. Спустя час блужданий Славка понял, что они окончательно потеряли все ориентиры и теперь понятия не имеют, в какую сторону идти. Они заблудились. Осознание этого отняло последние силы.
Морда начал ныть и всячески саботировать движение. Славка терпел это, но потом не выдержал и двинул ему кулаком в ухо. Товарищ закрыл ухо ладонью и завопил, будто его ему отрезали.
— Да заткнись ты, блин! — Командир не выдержал и пнул Морду под зад.
Где-то вдалеке в этот момент громыхнул гром. Морда тут же затих и прислушался, убрав руку от уха.
— Гром? — Переспросил он. — Или взрыв?
— Радуйся, твое нытье услышано, больше похоже на гром. — Резко произнес Славка, негодуя из-за поведения товарища.
Из-за крон деревьев увидеть наступающий дождевой фронт было невозможно. Однако, когда по верхушкам деревьев прокатилась прохладная волна ветра, несущего запах дождя, сомнения в нем отпали. Раскаты грома приближались. Ребята не боялись оказаться застигнутыми дождем в лесу, зная, что на открытом пространстве это гораздо опаснее.
Шуршание дождя, мгновение назад доносившееся со стороны, накрыло команду беглецов. С веток полетели крупные капли. Мальчишки ловили их открытыми ртами, понемногу успокаивая чувство жажды. Дождь и грохот какое-то время усиливались. Молнии сверкали совсем рядом, а грохот стоял такой, что закладывало уши. Затем дождь начал быстро слабеть и вскоре удалился. Капли еще долго падали с веток, на радость промокшим до нитки ребятам.
Духота ушла. А когда снова выглянуло солнце, стало понятно, что дело движется к вечеру. В каплях влаги застыл золотой отсвет вечернего солнца.
— Интересно, ищейки потеряют след после дождя? — Спросил Пятак.
— Наверное. — Славка пожал плечами. — Они и после табака должны его потерять. Нам бы теперь нечаянно самим на них не выйти. Мы как будто сами потерялись пацаны.
— Нет, Слав, не потерялись, потому что конкретно никуда не шли. Какая разница, где торчать, есть что перекусить и ладно. До морозов можно бегать спокойно.
— Согласен. — Славка огляделся. — Я бы чего-нибудь перекусил.
Утолив жажду организм потребовал калорий. Беглецам лесная пища была незнакома. За все время, что они провели на рынке, их пару раз отправляли на заготовку древесины и питались они тогда только приготовленной на огне пищей, кашей-размазней со следами мясного бульона. В поле можно было найти дикий лук, щавель, землянику, изредка съедобные грибы на местах деревенских ферм, тайком выпотрошить пшеничные или ржаные колоски.
Более опытные рабы, которых чаще использовали для работы в лесу рассказывали о ядовитых грибах от которых умирали в страшных муках, о ядовитых ягодах, манящих аппетитным видом и других опасностях. Из-за этих рассказов Славка чувствовал себя в лесу зажато, боялся сделать роковую ошибку, поддавшись слабости. Он хотел снова выбраться на какую-нибудь дорогу, чтобы оказаться в привычной среде, хотя и понимал, что их там будут караулить.
— О, грибочек. — Васька разглядел под листвой бугорок, из-под которого едва выглядывал розовый бочок какого-то гриба.
— Нет! — Славка остановил его на полпути. — Отравимся. Только не грибы.
— А чего тут еще есть? — Обиделся товарищ. — Кору с деревьев глодать, как зайцы?
— Посмотрим. Голодная смерть нам еще не грозит. Идемте дальше.
Команда направилась туда, куда повел их бывший бригадир. Славка отдался интуиции, потому что ему не хватало знаний, чтобы рассуждать логически. Ему очень хотелось снова услышать голос Максима, чтобы тот подсказал безопасный маршрут, на котором можно было еще и перекусить. Как он ни тужился, пытаясь найти состояние в котором контакт стал бы возможным, ничего не получалось. Жора заметил состояние командира, которое показалось ему не совсем нормальным.
— Тебе плохо? — Прямо спросил он.
— А? нет. — Славка растерялся. — Голова немного кружится, наверное, с голодухи.
— Надо было тот гриб попробовать. Вдруг, съедобный?
— А вдруг нет. Сгнием тут без всякой пользы из-за того, что не умеем терпеть.
— Да, пожить-то на свободе очень хочется. — Согласился Жора. — Ну, ты если что, червячков покопай, если прижмет.
— Всё нормально, Жор, потерплю. Я без еды неделю в карцере прожил и не сдох.
— Ну, раз так, хорошо.
Славка отложил бесполезные попытки контакта, чтобы не вызывать подозрений в своей нормальности у команды. Вместо этого сконцентрировался на маршруте, внимательнее смотрел под ноги и вообще, по сторонам. Пока они метались как слепые котята, дикие звери наблюдали за ними, оценивая исходящую от людей опасность.
В лесу темнело быстро. Сквозь кроны еще просвечивало синее небо с желтеющими облаками, а сумрак под деревьями становился все гуще. Еще немного и надо было озаботиться местом для ночлега. Спать на сыром категорически не хотелось, а те полянки, что попадались на пути, были пропитаны чавкающей под ногами сыростью. Но ничто не сулило иного выбора, кроме сырой постели. Славка уже решил остановиться, наломать еловых лап, стряхнуть с них влагу и сделать постель, но ему вдруг почудился болотный запах. Он поводил носом.
— Кто-нибудь чует, как болотом тянет? — Спросил он у товарищей.
Морда, все еще обиженный на командира, насупился и не ответил. Пятак поводил носом.
— Да, есть такое. Тут запросто могут быть болота. Не лучшее место для ночлега рядом с ними, комарьё достанет.
— Пятак прав, у болота делать нечего. — Поддержал его Жора.
Ветерок донес до слуха лягушачий хор. Вопреки тому, что сами только что утверждали, ребята прибавили хода в сторону звуков. Лес скрадывал звуки, водоем оказался гораздо ближе, чем они предполагали. И это было не болото, а лесное озеро, обильно поросшее по берегам рогозом. Форма его представляла почти идеальный круг метров семидесяти в диаметре. В озеро не впадало и не вытекало ни одной речушки. Видимо, подпитывалось оно талыми водами и родниками.
Над рогозом роились клубы мошкары, которые на всем лету пронизывали пернатые мухоловки. На толстых стеблях рогоза сидели яркие стрекозы. Воздух сотрясали тысячеголосое пение невидимых Безмятежную поверхность воды тревожили частые всплески резвящейся рыбы.
— Вот она жратва-то. — Плотоядно облизнулся Морда. — Только как ее достать?
— Слушайте! — Жора хлопнул себя ладонью по лбу. — Я же помню, как в детстве отец кормил меня корнями рогоза.
Он направился к зарослям. Скинул обувь и вошел в жидкую грязь по колено. Дернул за стебель и вытащил его из воды. На кончике его оказалась мясистая белая плоть. Жора смело откусил ее и принялся жевать, прикрыв глаза от удовольствия. Остальных упрашивать не пришлось. Команда кинулась к воде и принялась выдергивать стебли. Корни действительно оказались съедобными, сладковатыми и хрустящими.
— Их можно жарить на огне, и тогда будет еще вкуснее. — Поделился Жора.
Решено было остаться на ночлег в окрестностях озера. По виду, человека здесь не было давно.
