является то, что он входит в обязательную учебную программу и учить его просто нужно, а реальных и осязаемых плодов, кроме отметки в дневнике и зачетке, никаких! Конечно, сегодня все больше молодежи подходит к изучению языка ответственно, видя возможности его практического применения, но все же далеко не все.
Но если изначально нет сильного желания изучать иностранный язык и понимания, зачем ты это делаешь, то о каком-либо успехе в этом деле можно даже не мечтать. Причем желание это должно быть на самом деле четко выраженным и практически жгучим, чем-то вроде страсти. Начальный этап изучения языка в любом случае будет достаточно сложным, и эту изначальную мотивацию можно сравнить с запасом топлива, который позволяет самолету развить достаточную мощность, чтобы преодолеть гравитацию, взлететь и набрать необходимую высоту. Если этого стартового топлива окажется недостаточно, то сила земного притяжения неизбежно утянет ваш учебный «самолет» обратно вниз.
Но есть ли гарантия, что даже самая сильная мотивация, с которой вы приступаете к изучению иностранного языка, приведет вас в итоге к успеху? Конечно нет! Как мы знаем на собственном опыте, система образования имеет зачастую особенный талант душить на корню даже самые благие намерения и горячие желания по освоению учебного материала. Приступая к регулярным организованным занятиям даже с самой сильной мотивацией, вы неизбежно столкнетесь с тем, что изучение языка станет частью вашего постоянного распорядка жизни и тем самым превратится в некоторую «обязаловку» и рутину. А это не те вещи, которые способны сохранять даже самую страстную мотивацию на долгое время.
Что же со всем этим делать и как сохранять продолжительную мотивацию к учебной деятельности? В ходе своей работы, анализируя собственную учебную и преподавательскую деятельность со студентами университетских групп, а также с учащимися языковых курсов, я обнаружил, что существует некоторый аспект мотивации, никак не отраженный в литературе по педагогике и методике, и даже не имеющий собственного названия. О чем идет речь?
Классическая теория мотивации говорит о том, что любое живое существо стремится в своей деятельности к получению удовольствия и избеганию страданий. Эта мысль кажется вполне простой и очевидной, но она действительно исчерпывающем образом описывает причины наших поступков. С избеганием страданий все понятно – мы действительно стараемся не делать того, что приносит нам неприятности. С удовольствиями все несколько сложнее. Спектр их совершенно не ограничивается приятными телесными ощущениями. Часто они играют даже второстепенную роль, уступая главное место более существенным вещам.
Известный писатель, психолог и основоположник современной теории общения Дейл Карнеги приводит следующее соображение, крайне важное с точки зрения понимания мотивации человеческой деятельности: «Единственный способ побудить вас что-либо сделать – дать вам то, чего вы хотите. А чего вы хотите? Зигмунд Фрейд утверждал, что в основе всех наших поступков лежат два мотива: сексуальное влечение и желание стать великим. Профессор Джон Дьюи, один из самых проницательных американских философов, выразил это несколько иначе. По его мнению, глубочайшим стремлением, присущим человеческой природе, является «желание быть значительным». Запомните это выражение: «желание быть значительным». Это существенно».
Да, по сути, именно желание быть значительным является ключевым двигателем нашей деятельности. Особенно если посмотреть на ярмарку тщеславия современных соцсетей, в которых каждый пытается представить себя настолько значительным, насколько позволяют финансовые средства или возможности фотошопа. Но будет неправильным сводить стремление к значительности только к банальному тщеславию. Значительность может реализовываться в самых разных сферах. Кто-то стремится к значительности в общественной и политической иерархии, кто-то в бизнесе, кто-то в науке, спорте, музыке, а кто-то – в разведении комнатных растений, воспитании детей, освоении приготовления новых блюд, вождении машины или рыбной ловле. Причем эта значительность вовсе не обязательно должна выноситься на публику (хотя чаще всего это представляется желательным). Некоторым вполне достаточно сознавать для самих себя, что они добились значительных результатов в каком-то деле. И тут мы видим, что значительность сближается с другим понятием, которое на самом деле и является самым главным и сильным драйвером человеческой мотивации. Что это?
На мой взгляд, нет ничего, что более сильно мотивировало бы человека, чем успех в какой-либо деятельности. Если, начав заниматься каким-либо делом, даже если изначально не считали его особо приятным и интересным, вы вдруг почувствуете, что начали добиваться в нем успеха, что наступил ощутимый прогресс, то вы наверняка захотите продолжать это занятие и выходить на новый уровень успешности и мастерства. Даже если это будет стоить вам определенных трудов и дискомфорта, как, например, в занятиях спортом. Достигнутый успех и ожидание новых успехов в будущем заставят вас продолжать занятия, невзирая на сложности, труд и порой боль.
И напротив, если какая-либо деятельность для вас вполне приятна, комфортна и необременительна, но вы не чувствуете движения вперед и прогресса, то вряд ли вы захотите продолжать заниматься ею сколь угодно долго, оставаясь на одном и том же месте.
Надо ли говорить, что если какая-то деятельность не только не приводит вас к успеху, но и ее выполнение для вас неприятно и неинтересно, то шансы на то, что вы станете ею заниматься долго и старательно, равны нулю.
Какой из этого следует вывод с точки зрения мотивации изучения иностранного языка? Как я говорил чуть раньше, тут есть один момент, упущенный педагогической наукой. Речь идет о следующем.
Приступая к изучению иностранного языка, еще до начала занятий учащийся обладает определенной внутренней мотивацией для этого. Такими внутренними мотивами могут быть любые мотивы из вышеприведенной классификации – экономические, романтические, эстетические. Причем данная внутренняя мотивация может быть крайне высокой, и человек может испытывать самый искренний энтузиазм в отношении предстоящего процесса изучения языка.
Однако часто бывает так, что, приступив к занятиям на практике, учащийся быстро утрачивает начальный запас мотивации, обнаружив, что занятия проходят в неудобное время, по неинтересным учебным материалам, в плохо оборудованном классе, что материал сложный и непонятный, а эффекта и движения вперед по итогам этих занятий не наблюдается.
Таким образом, присутствовавшая изначально внутренняя мотивация, даже весьма сильная, может быть быстро уничтожена плохой практической реализацией учебного процесса. В итоге ученик перестает добросовестно относиться к занятиям, а часто вовсе прекращает их посещать.
При этом может наблюдаться и противоположная ситуация (чему я не раз был свидетелем в ходе собственной педагогической деятельности), когда человек с изначально низкой или отсутствовавшей мотивацией к изучению языка и даже прямо заявлявший о своей незаинтересованности в этом деле, в ходе занятий «втягивался» в учебный процесс, увлекался им и становился одним из наиболее успешных учащихся в группе. Такое развитие событий является наглядной иллюстрацией поговорки «Аппетит приходит во
