Полковник активировал в своем бионическом глазу функцию увеличения изображения — аугментике потребовалась целая секунда, чтобы отреагировать на его мысленный приказ. Но когда его взгляд проник в темные глубины ледяного леса, то там…
Там он увидел… По крайней мере, перед его взором мелькнуло человекоподобное существо, покрытое светло-серой шерстью, или, может быть, просто одетое в меховую шубу. Стилу не удалось как следует разглядеть: он потерял его из виду, прежде чем успел настроить фокусировку. Несмотря на неуклюжую шаркающую походку, существо скрылось быстро — видимо, спряталось за толстым деревом. Больше полковник его не видел.
«Если не отреагировать прямо сейчас…» — размышлял он.
Впрочем, на обдумывание подсказанного интуицией решения времени не оставалось. Существо могло быть разведчиком Хаоса, и нельзя было допустить, чтобы оно ушло и доложило своим хозяевам о появлении в этом районе ледяных гвардейцев. Стил схватил лазган и бросился за ним в погоню, приказав солдатам Блонскому, Палиневу и Пожару следовать за ним. Остальным велел присоединиться только после того, как будет убит последний снежный леопард.
Стил пересек линию деревьев и оказался в жуткой темноте. Апертура его бионического глаза расширилась, чтобы компенсировать плохую видимость. Последний снегопад почти не коснулся земли. Корни ледяных деревьев проступали из черной бесплодной почвы, словно минные растяжки, и все вокруг было опутано лохмотьями скользкой плесени. Стилу пришлось идти медленнее и смотреть под ноги. И все равно он споткнулся, почувствовал острую режущую боль в левом плече — задетый им ствол дерева оказался острым, как бритва. Лед пропорол шинель, прорезал слои пластфибра и термопласта, вонзился в кожу. Полковник обернулся, чтобы предупредить солдат, но увидел, что они уже сами обнаружили эту опасность.
Теперь они старались двигаться как можно осторожнее. Стил разрубал силовым мечом самые запутанные ветви на своем пути. Его хорошо заточенный клинок даже без включенного силового поля с легкостью рубил лед. И все же понадобилось еще несколько минут, чтобы добраться до того места, где скрылось существо в серой шкуре. Полковник совсем не удивился, когда они там никого не обнаружили.
Блонский с Пожаром отстали. Но невысокий и легкий Палинев поспевал за полковником. Он шустро скользил через лес, словно все эти ловушки и западни были ему нипочем.
— Тут кто-то был, сэр, — доложил он. — Видите, лед на этом дереве немного подтаял от дыхания. Я мог бы пойти по его следам, хотя их трудно разглядеть.
— Нет, — сказал Стил. — Спасибо, рядовой Палинев, но у нас нет времени.
— Да уж, мрачные перспективы, если позволите так выразиться. Мы потеряли «Термит». Наш путь к спасению через ледник закрыт, и даже если мы найдем исповедника Воллькендена, не сможем вернуться с ним в улей Альфа. До места крушения его челнока еще километров двадцать, и, похоже, враги знают, что мы здесь.
Вряд ли даже сам Стил смог обрисовать ситуацию более лаконично.
— Мы должны вернуться к остальным, — сказал он. — Нам предстоит тяжелая работа.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
До уничтожения Крессиды 40 часов 42 минуты 39 секунд
Пожар начал задумываться, что он вообще здесь делает.
Он не был разведчиком и привык сражаться на передовой. Способностью к тайным действиям не отличался, равно как и терпением. «Как плохо, что Стил приказал „Термиту“ уходить от огня всего одной артиллерийской установки противника, — думал он. — Как плохо, что они позволили врагу считать это победой». Единственное, на что надеялся Пожар, — что когда они наконец достигнут цели и выберутся из машины, у него будет возможность поразмяться.
Снежные леопарды-мутанты оказались для Пожара приятной забавой. Он был уверен, что именно он прикончил лазерными выстрелами парочку зверей, хотя никто не мог сказать этого наверняка. А потом Стил повел отряд через ледяной лес, предупредив о необходимости соблюдать крайнюю осторожность.
В ледяном лесу Пожар чувствовал почти такую же скованность и клаустрофобию, как в «Термите».
Чем больше они углублялись в лес, тем гуще становились зловещие кривые деревья. Пожар уже трижды оцарапался об их острые ветви, и ему надоело идти с прижатыми к бокам локтями и опущенной головой, на каждом шагу смотря себе под ноги, чтобы не наступить на коварную фиолетовую плесень.
Но как бы ни было тяжко ему, Пожар понимал: здоровенному Борщу, который то и дело удрученно стонал, протискивая между деревьями свое массивное тело, приходится еще тяжелее. Шинель Борща была настолько изрезана ветвями, что, казалось, из нее вот-вот начнут вываливаться лоскутки.
Пожару очень хотелось найти еще одного-двух снежных леопардов или хоть кого-нибудь, по кому можно пострелять, но ледяной лес казался стерильно-безжизненным, лишенным даже птиц — на всей территории не осталось ничего живого, не считая расползающейся гнили, погубившей сей мир.
Эта мысль заставила Пожара содрогнуться, и он даже подумал, что это хуже, чем быть запертым в битком набитой машине. Воздух здесь был пропитан скверной Хаоса, которая ощущалась им как некая физическая сила: она давила так, что, казалось, вот-вот сожмет его в комок. Хотелось кричать и сопротивляться ей, вырубить все и выжечь в этом проклятом месте.
— Дайте мне пару огнеметов, — бушевал Баррески, явно терзаемый той же мыслью, — и я вам гарантирую, что через десять минут здесь ничего не останется. Остаток пути до места крушения мы прошли бы вброд по воде.
— И силы Хаоса заметили бы наше приближение за десять километров, — сказал Борщ.
— Я просто высказываю соображения, — ответил Баррески. — Я верю в превосходство имперского оружия над всем, что может задействовать против нас Хаос, и не желаю спорить на эту тему.
— Забыл, что случилось с «Термитом»? — спросил Михалев с оттенком сухой иронии в голосе.
Как бы то ни было, сейчас у них не было огнеметов, за исключением того, который Баррески прихватил, покидая «Термит», но в нем закончилась огнесмесь. Выбираясь из гибнущей машины, ледяные гвардейцы успели взять с собой только то, что держали в руках, несли на себе и в вещмешках. Михалев был особенно подавлен потерей своего гранатомета: ведь теперь он, специалист по тяжелому оружию, остался без него.
Услышав шум впереди и заметив движущийся силуэт, Пожар молниеносно среагировал: молодой солдат уже смотрел на силуэт сквозь прицел лазгана, когда узнал в нем Палинева. Еще секунда, и Пожар нажал бы спуск. Его злила необходимость сдерживаться.
Палинев приспособился к окружающей обстановке с завидной легкостью: он двигался между ледяными деревьями словно призрак, будто знал, куда ступить, когда увернуться и где подпрыгнуть, чтобы не напороться на острый сучок или не споткнуться о корень, выступающий из земли.
— Сэр, я обследовал территорию на два километра вперед, — доложил он Стилу, — но там вообще ничего нет, сплошной ледяной лес.
