Я остановился на его словах, что надетые на меня предметы стоят только пять процентов от того, что я за них заплатил, неверяще вслушиваясь в бормотание зеркала, за что тут же был наказан: клешня полуживого крабокальмара вцепилась, в такой дорогой моему сердцу и кошельку, сапог.
- Долго это, конечно, не продлится. Привнесенное из другого мира золото заканчивается, и скоро нас ждет обрушение цен на все предметы редкого ранга, но пока, нужно ковать железо пока горячо...
- Хорошо сказано, спасибо вам, а мы с вами переносимся...
Куда там они переносятся, я так и не услышал. Клешня сжалась сильнее, и я обернулся, уставившись в вопросительно смотрящие на меня огромные глаза твари, криво висящие на поломанных стебельках. Тварь сжала клешню еще сильнее. Зря это она. Настроение у меня и так было не очень: вместо тысячи-двух я потратил на обновки двадцатку, и какая-то лупоглазая тварь царапает ее сейчас своими грязными клешнями...
Успокоился я только, когда вбил его глаза и поднявшиеся на защиту клешни внутрь панциря, стряхнув с кувалды налипшие ошметки.
- Морозь воду, - бросил я Диману и стоило только воде вокруг торчащих из воды гигантских ребер покрыться тонкой корочкой льда нырнул темную глубину.
Вновь полурастворившиеся туши окружили нас. Трепещущий огонек выхватывает в мутной от растворившейся в ней крови воде монструозные силуэты. Мелкие крабы мечутся от одной туши к другой, поднимая со дна гнилостную муть, ошметки шкур полощутся в течении словно волосатые водоросли. Взмах руками, оттолкнуться ногой, пролезть меж проломленных ребер, еще гребок и снова передо мной пробитый насквозь череп с копошащимися в мозгах тварюшками. Еще один гребок и я начал протискиваться сквозь глазницы и проломленную костяную перегородку. Удар, мелькнувшая быстрая тень, и на моем горле смыкается капкан. Свисающий со шлема кольчужная бармица не помогла, шею пронзили десятки тонких игловидных зубов. Раздавленная гортань не дала мне выпустить весь воздух в крике боли, продляя агонию, зацепившаяся за обломок кости и застрявшая в глазнице правая рука только бесполезно дергалась в то время, как левой я бессильно пытался разжать сомкнувшиеся на горле челюсти. Сначала, из-за скорости атаки, я принял напавшего за давешнего Стража, но через миг я понял, что это была мурена. Как она здесь оказалась? Ведь в прошлый раз она была метров на двадцать дальше? Хотя в тот раз первой плыла Квакша, может она и увела эту тварь отсюда?
Мысли текли все медленнее, затухая одновременно с жизнью, и растворялись вместе с уходящей в воду кровью. Алые злые глазки вспыхнули в темноте в последний раз и нас окутало мягкое сияние.
Сияние погасло. Затем было не слишком длинное путешествие по водным горкам, полное ударов по неровным стенкам и злобного молчания, а потом течение слегка успокоилось, выбрасывая наши тела на небольшую каменистую отмель.
- Что опять!?? - пробулькал я вопрос, заодно избавляясь от излишков воды в своих легких.
Георгий в своем домике молчал, как и Диман, который не мудро открыл крышку и получил пустой бутылкой из-под вина прямо в глаз. Освещение в осточертевшем тоннеле усилилось, получившийся от удара фонарь исправно разгонял окружающую нас темноту. И только призванная в панике Квакша довольно рассекала воду в мелкой заводи.
Я еще раз огляделся. Так и есть, мы все там же, в самом начале пути, вон и заждавшийся нас, в который уже раз, Крабокальмар.
Раздались хлопки гигантских крыльев. В этот раз настроение у меня было хреноватым, и я не стал дожидаться удара в спину, резко развернувшись метнул кувалду в пикирующего на меня нетопыря. Раздался приятный хруст, и трепещущая туша упала к моим ногам. Удар окованным каблуком по черепу, превратил его хрупкую конструкцию в лепешку. Кровавая аура погасла, так и не начав своего разрушительного воздействия.
Я устало привалился к стене. Усталость была не физическая – моральная: веселые приключения и радостное познание нового огромного мира постепенно стало похоже на заезженную пластинку или день сурка, возвращая нас ко все тому же самому началу.
Я открыл свои и Квакшины характеристики, пытаясь найти в них решение: сквозь полупрозрачные буквы и цифры, поглядывая на вытащенное на просушку зеркало. Наконец, там шло что-то умиротворяющие. На экране неспешно двигалась панорама красивейших гор, на одном из склонов которого примостился на половину засыпанный камнепадом небольшой храм. Затем изображение переместилось, показывая маленькую горную деревушку, поливаемую струями дождя, бредущих под разноцветными зонтами жителей и множество длинношерстых коз, пасущихся на склоне горы. Изображение еще раз переместилось, вплывая в одно из окон, светящихся теплым желтым светом. Показав большой очаг, на котором варилась похлебка из козлятины и стоял закипающий большой толстостенный медный чайник, изображение мельком показало тройку беседующих женщин и переместилось к столу, за которым сидел широкоплечий гном и совсем еще молодой человек с большим арбалетом за плечами. Грубые отмеченные многочисленными ожогами руки выдавали в гноме кузнеца, в руках же молодого бойца то появлялась, то исчезала колода карт с изображенными на них различными животными, видимо, он являлся мастером карт. Он бросил взгляд в окно и его лицо озарила улыбка: в окне была видна коза, на одной из ног которой не хватало подковы. Тронув гнома за рукав, он указал на козу:
- Копытце, - только и произнес он.
Гном посмотрел, удивленно приподнял брови, с благодарностью кивнул другу. Вглядевшись внимательно, он убедился, что одной подковы не хватает он сказал:
- Что ж, возможно ты сорвал джекпот Мифыч, а стало быть, и разговаривать со старостой тебе. Сумеешь?
- Попробую Кроули. Тема козы и подковы?
- Примерно. Подков у них явно не хватает, а значит здесь вполне можно получить их рецепт и квест на изготовление ...
Последние слова разговаривающих были заглушены тихим голосом ведущего.
- В последние дни игроки немного освоились в нашем мире и стали вести себя более-менее адекватно, но не все...
Голос ведущего совсем стих и вновь стал слышен разговор мастера карт с подошедшим старостой деревни.
Задумчиво сидящий мастер карт смущенно вскинул голову и обратился к старосте:
- Прекрасные козы у вас старейшина, не боятся дождя, неприхотливы к еде и ухожены на диво, красивы, что глаз не отвести. Какие статные, гордые животные, руки сами так и тянуться их...
Голос говорящего опять заглушили и на первый план вновь вылез ведущий:
- Многие из пришлых стали вести себя прилично. Многие, но не все. Не все могут сдерживать свои извращенные пристрастия и выплескивают их на наш бедный мир.
Голос ведущего опять пропал перебиваемый воплями старосты:
- Ах ты скотоложец гребаный! А ну-ка вон из моего дома, изврат проклятый! Вон! И дружков своих извращенцев забери! Что бы я вас больше не видел в нашей долине, а то страже сдам! Будете на рудниках пещерным крысам свои извращения предлагать!
