его челюсти продолжали сомнамбулически двигаться, а взгляд ничего не выражал. Кажется, мы были для него абсолютно чужими людьми в тот момент. Он отрицательно покачал головой.
Тогда инспектор немного изменил заданный вопрос:
– Вы уверены, что у вашей семьи не было врагов?
– Ерунда, – сказал Стэнли.
– А у вас лично?
– Ерунда, – повторил Стэнли.
Инспектор понимающе покачал головой.
– Примите мои соболезнования, – сказал он.
Стэнли глянул в нашу сторону, но промолчал. Как только мы стали выходить, он неожиданно произнёс:
– Я слышал, как он говорил по телефону.
– Так, – инспектор резко двинул обратно. – Продолжайте.
Мы медленно потянулись следом.
Стэнли чему-то усмехнулся.
– Он говорил о наркотиках. Я думаю, это касалось Джозефа, – с неохотой процедил он.
– Когда это было? – инспектор достал записную книжку и ручку.
– Дня два или три назад. А может, и неделю…
Я видел, как инспектор быстро нарисовал 2-3-7 в блокноте.
– Старик думал, что он один в доме, но я тогда задержался. Понимаете? – Стэнли глянул на инспектора исподлобья и добавил дерзким голосом: – Я был с невестой у себя в спальне.
То есть здесь, подумал я.
– Я провёл Джуди, а на обратном пути слышу, старик рвёт и мечет у себя в кабинете. Дверь была приоткрыта. Мне стало вдруг интересно.
«Впервые в твоей поганой жизни тебе стало интересно, распросукин ты сын!» – мысленно озлобился я.
– И что конкретно вы слышали?
– Курево найдётся ещё? – помолчав, спросил Стэнли.
Из пачки инспектора он взял две сигареты и одну сразу убрал за ухо. Инспектор чиркнул спичкой. Затянувшись, Стэнли звучно выдохнул через рот.
– Какая-то ругань, я не разобрал, что к чему. – Стэнли лениво потёр шею большим пальцем руки, державшей сигарету. – Вроде бы старик узнал, у кого Джозеф брал наркоту. Не знаю, где он телефон раздобыл, наверное, в тайнике Джозефа. – На последних словах Стэнли вновь ухмыльнулся. – Братишка скрытничал, со мной не делился.
– У брата был тайник?
– Наверняка. Не спрашивайте где, всё равно не знаю.
Бегло нацарапав что-то в своих записях, инспектор сказал:
– Ваш отец собирался увидеться с тем человеком?
– Думаю, да. Да, сейчас точно помню.
Здесь Стэнли потянул руки вверх и громко зевнул.
Я чувствовал недоумение, неловкость и отвращение, даже отводя глаза в пол.
– Отец вроде бы просил встречи с тем типом и как можно скорее. Вроде он переживал, что Джозефу вконец худо.
– Как вы считаете, ваш отец рассчитывал переговорить и разобраться каким-то образом с наркодилером? – спросил инспектор.
Стэнли засмеялся. Этот ублюдок совсем не отдавал себе отчёта в том, что произошло.
– Разобраться? Ха! Он бы ему пересчитал все зубы, а потом, – свистнул Стэнли, – в ящик и под землю заживо, как пить дать! Вот и весь разговор.
Инспектор и все мы стояли истуканами и смотрели на зашедшегося хохотом детину. Чуть погодя Стэнли успокоился, его широкая физиономия приняла привычное брюзгливое выражение, одна рука по-прежнему не вылезала из кармана.
– Ваш отец говорил вам, для кого заказал гарпуны?
Стэнли вновь уставился в открытое окно.
– Я в эти дела не лезу, – сказал он. – Моё дело – маяк.
– И всё же…
– Ничего он мне не говорил! – рявкнул Стэнли, обернувшись. – Я же сказал, мне это неинтересно. Я сказал всё, что знаю. Из-за Джозефа его прихлопнули. Ясно?
– В каком смысле?
– В прямом. – Стэнли выкинул окурок в окно. – Старик, я уверен, назначил встречу тому типу с зельем. Ну, должно быть, не подрассчитал силы. Тот, наверное, дятел выше него на две головы был. Зарубил без разговоров. Старик и понять ничего не успел.
Никто не переглянулся, все продолжали сверлить взглядом доски под ногами. Инспектор закрыл записную книжку и положил её вместе с ручкой во внутренний карман пиджака, затем он принёс ещё раз свои соболезнования, и мы все тихо удалились.
В магазине мы обнаружили неожиданного посетителя. Вид Джона Макэвоя был встревоженным, но только самую малость. Врачи умеют держаться хладнокровно в эмоциональных ситуациях.
Макэвой сказал:
– Это правда?
– Смотря, что вы называете правдой, – уклончиво ответил инспектор.
– Жена говорит, Рэй Кампион мёртв?
– Убит, если точнее.
Макэвой мрачно кивнул.
– Когда это произошло?
– Сразу же после того, как вы ушли от него.
С минуту все молчали.
– Это точно?
– Мистер Тёрнер обследовал тело. Если бы не ваша жена, это могли бы сделать вы.
– Понятно, – сказал Макэвой.
– Вы говорили, что для чего-то ходили к мистеру Кампиону, – не сводил глаз с собеседника инспектор. – Не могли бы вы рассказать подробнее о вашем визите на маяк?
– Конечно. Дайте сообразить. – Джон Макэвой прикусил губу, и морщина меж его бровей стала резче, одна рука скользнула по пиджаку вверх к груди, но тут же опустилась обратно. – Так, значит. Я был в городе на вызове. У миссис Динн было подозрение на инсульт, но всё обошлось. Никого из местных врачей она видеть не хотела и послала за мной. Покончив с делами, я выехал из города и направился в Сент-Фоуи.
– В котором часу это было?
– Примерно без двадцати семь. Так, кажется. Я доехал до дома, должно быть, было уже четверть восьмого, оставил машину и сразу отправился к Кампиону. У магазина я встретил мисс Вудс, от неё узнал, что Кампион на маяке, и отправился к нему на маяк. Так получается. – Руки Макэвоя опустились в карманы пиджака, но вскоре вынырнули и сцепились за спиной.
Инспектор сделал необходимые пометки в записной книжке.
– О чём вы беседовали? – спросил он.
Джон Макэвой нашёл вопрос странным.
– О чём может говорить убитый горем отец – о сыне, разумеется. Я пришёл выразить ему поддержку и принести свои извинения, что не был на «большом чае».
– Вы пробыли наверху…
– Не больше трёх-четырёх минут. Не хотелось давить на рану.
– Он был один?
– Кампион? Ну да, один.
– Скажите, в каком настроении он пребывал?
На этот раз не только Макэвой – мы все сочли вопрос неуместным.
– Я полагаю, что уже ответил на этот вопрос, – сказал врач.
Инспектор кивал, хотя в глазах его таилась какая-то уловка. Макэвой, впрочем, был не робкого десятка – он превосходно держался.
– Кроме мистера Гарфилда и его внука вы встречали кого-нибудь на обратном пути?
– Никого, – прозвучал ответ.
– Ясно, – чуть подумав, инспектор спросил: – Надо полагать, вы были в хороших отношениях с убитым?
– О, безусловно. Он был замечательным человеком, мы ладили как соседи и вообще.
– Мистер Макэвой, попытайтесь вспомнить, – говорил инспектор уже более мягким тоном, – когда вы разговаривали, было ли открыто окно?
Джон Макэвой напряжённо нахмурился.
– Кажется, закрыто, но я точно не помню. Погода была ветреная, вряд ли Кампион захотел бы открывать окно, – и, подняв взгляд,
