нацелены на то, чтобы выяснить, где именно.
У вас явно много вопросов, но, пока мы не проведем дополнительные исследования, я не намерен на них отвечать. Хорошего всем дня.
После этих слов Джонатан Бай Вень поклонился и ушел. Люди повскакивали со своих мест. Толкая друг друга, одни побежали к сцене, что-то крича вслед директору корпорации. Другие, менее импульсивные, первым делом вернули все свои приспособления на места и, запечатлевая царящее вокруг безумие, принялись осаждать администраторов. Некоторые остались неподвижно сидеть, будучи в полном смятении. Юный мистер Дейвис, борясь с потоком тел, пробирался к выходу, стремясь скорее оказаться в своей комнате, и, по возможности, забыть все, что только что увидел.
Пока молодого человека везли обратно в университетское общежитие, по щекам у него текли слезы. Новости распространялись слишком быстро, и массовая отдача росла подобно снежному кому, хотя не миновало и получаса. Лао пытался отвлечься, но заявление Бай Веня проникало куда угодно: все фасады друзей запестрели ссылками на различные видео: «"Гидра-Биос-Технолоджис" доказала существование жизни после смерти», «Джонатан Бай Вень играет в бога и весьма успешно», «АААА ЖЕСТЬ ПРИЗРАКИ СУЩЕСТВУЮТ». Каждый стремился высказать свое мнение на этот счет, будто они хоть близко представляли, о чем говорят. Даже посвященный экзамену чат ожил.
Лао отключил уведомления, закрыл все регулярно просматриваемые фасады и постарался отвлечься на тупой скетч, но Сьюзи то и дело рекомендовала перейти на статусных представителей сети, чей прямой эфир грозил лопнуть от количества просмотров. Вдруг посыпались звонки, вызовы в рум и сообщения в духе «Привет! Я сижу за тобой на культурологии, а тут я увидел тебя на одном видео. Хотел спросить…». Лао Дейвис отключил связь и переключился на простую игру. Но и там к концу путешествия, всплывающая реклама выдала «Хочешь своими глазами увидеть, что произошло на ТОЙ конференции? Запретное видео! Нужно только…»
Молодой человек не испытывал божественного благоговения, скорее ощущал себя прикоснувшимся к чему-то грязному, плохому. Чувствовал жуткое отвращение от того, что всем почему-то так захотелось обсудить случившееся.
5 Запись
— Я в те дни казался себе мерзким и виноватым, а все, кто, не затыкаясь, повторял ее имя, вызывали у меня неприязнь и отвращение. То есть абсолютно все в то время.
Вы наверняка посчитаете это странным. Решите, что это был первый звоночек об изменениях в моей башке. Ведь будь я в своем уме, разве сделал бы то, что сделал? Ха. Вы будете не правы.
Так легко судить, что хорошо и что плохо, о вещах отдаленных, о тех, к каким не имеешь непосредственного отношения. Последняя Война… Зона Отчуждения… Закон о сохранении жизни… Образцы Бай Веня… На эти темы постоянно спорят и разглагольствуют, из-за них устраивают демонстрации и все время кого-нибудь обвиняют. Но люди делают это только из-за каких-то высших моральных целей, нередко копируя чужие идеи. Из-за этого их страсть, заинтересованность и вера тоже какие-то высшие и отстраненные. Но когда сам, лично, прикладываешь к чему-то руку, все восприятие меняется. Особенно, если понимаешь, что действие имело физические последствия, а не оставило несколько сраных строк в сети.
Я не мог отделаться от мысли, что все — моя вина. Я — дал согласие на то, чтобы ее вернули. Я — позволил, чтобы она месяцы и годы проводила наедине со своими кошмарными воспоминаниями, которые теперь были вытащены на поверхность восстановленной безукоризненной памятью. Я — допустил, чтобы она даже не могла сказать о своих страданиях из-за проклятого «ЭмИкс». Я за всю жизнь не сделал ничего, что даже отдаленно имело бы такие последствия для другого человека. Меня не утешали мысли, что я не мог знать, чем для нее обернется мое согласие на «возвращение». Да, без сомнения, с этого чувства вины все и началось, потом тянулось через события, разговоры и размышления, а закончилось спустя годы тем, что есть.
Йохан Штернберг поставил видео на паузу. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, стараясь взять себя в руки. Прикованный к креслу некрупный мужчина глядел на него с виртуального экрана с благодушным и несколько усталым равнодушием. Ни его тон, ни выражение лица не сочетались с только что сказанным. Создавая рум и вызывая в него полковника Сота, заместитель директора «ЭйчБиТи» повторял дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться. Когда же не последний человек в рядах правоохранительных органов подключился, мистер Штернберг угрожающе заулыбался, невольно копируя своего руководителя:
— Прошу прощения за беспокойство в столь позднее время, но я так и не понял, что вы мне прислали.
— Отчет о допросе террориста, сэр, — аватар полковника для деловых встреч вытянулся по струнке, сильно зарябив. Связь опять сбоила.
— Нет. Это просто запись его монолога под действием метафенарелаксина Икс-2, — процедил сквозь зубы Йохан. — Ваш наплевательский ответ на нашу просьбу оскорбителен. Я потратил целый час и узнал лишь то, что этого человека зовут Лао Вейдер Дейвис, он был на «возвращении» мисс Тейлор и явно не проникся идеями господина Бай Веня.
Сот ничего не сказал, но выпрямился еще сильнее. Йохан Штернберг не выдержал и закричал:
— Час на то, что уместилось в одном предложении!
Уже завтра мистер Штернберг должен будет предстать перед Джонатаном Бай Венем, чтобы рассказать о ходе следствия. И это очень пугающая перспектива, если вспомнить участь людей из службы безопасности и тех несчастных, что подвернулись под руку главе корпорации. Его ярость, казалось, могла выжечь новую Мертвую Зону, ведь со дня, о котором рассказывал мистер Дейвис, о загробном мире так ничего и не удалось узнать. И теперь вряд ли удастся. Продолжение исследований потребовало бы колоссальных средств: в живых уже нет начавших проект ученых, которые помогли бы восстановить уничтоженную информацию, да и пришлось бы заменять почти всю технику, которая с уменьшением Живой Зоны стоила с каждым годом все дороже. А сосредоточенность ресурсов компании на исследования загробной жизни и так вызывала трения между Бай Венем и обоими правительствами: с ухудшением экологической ситуации требовались более частые замены органов, а феномен Леминой начал распространяться на новые типы тканей, что привело к необходимости выращивать системы органов целиком. Джонатану просто не дадут удержаться на должности, если он увеличит спонсирование «Возвращения».
— Мистер Сот, полковник, проект «Возвращение» был причиной некоторого недовольства общественности с момента своего создания, — продолжил Йохан спокойнее, — но вот уже тридцать лет с того самого дня, о котором я зачем-то слушал целый час, разные люди предпринимали попытки помешать нашей работе. Представители религиозных конфессий, этических комитетов, просто обыватели и влиятельные политики. Одни твердили, что Джонатан Бай
