как я подошла к окну и выглянула наружу. Открывшаяся моему взору картина поражала. Валентин стоял возле открытой двери сарая и вовсю махал топором. Дед был рядом, но был занят своим делом.
Мои глаза упёрлись в своего мужа. Он работал сглажено, не торопясь. Одной рукой ставил чурбак для колки на объёмный пенек перед собой, в другой держал колун. Затем хватался за орудие двумя руками, поднимал его над головой и опускал вниз. Образовавшиеся поленья разлетались в сторону. Валентин же брался за следующий чурбак. Он снял себя верхнюю одежду и был в одной футболке. И это в холодную осень!
Я продолжала следить за сосредоточенным лицом мужа. Я и не догадывалась, что Валентин умеет такие вещи, как рубка дров. Хотя, чему я удивляюсь, если он сам восстановил машину почти что с нуля. Значит, ему впору выиграть конкурс очумелые ручки и занять первое место. От таких мыслей невольно улыбнулась. Так и представила перед глазами, как он демонстрирует свои умения.
− Любуешься? – рядом со мной возле окна встала баба Ксения, как обращался к ней Валентин. – А он хорош! Правда?
Я молча кивнула. Это тебе не за полуголыми мужчинами в клубе наблюдать. Здесь мощь, сила, притяжение, воссоединение с природой. Вон как мускулы играют под футболкой, когда он напрягается, поднимая колун. Да и без невооруженного глаза видно, что Валентин в отличной форме. «И не доходяга!» − мысленно возразила я Ваське. Видела бы она его сейчас…
− Не стой столбом. Иди к нему, вон, кваском своего суженого угости. Поди умаялся, у него небось в горле уже пересохло, − захлопотала женщина и подала мне глиняный кувшин, накрытый вышитой салфеткой, и кружку. – Вон, платок мой теплый накинь на себя.
И сама же укрыла им мои плечи. Яркий, расписной, с бахромой. Такие обычно завязывают на масленицу, чтобы покрасоваться и привлечь внимание противоположного пола. Женщина открыла передо мной дверь. Не хватало только подтолкнуть меня в спину.
Во дворе замерла на одном месте. Не спешила сразу подходить к мужу и отвлекать его от работы. Он же старается. Старикам помогает. Но, видимо, мой взгляд на себе он почувствовал. Отложил колун, прислонив его к пеньку, и обернулся в мою сторону. Мне ничего не оставалось, как шагнуть к нему. Валентин встретил меня с улыбкой: обольстительной, обворожительной лукавой, по-мальчишески задорной.
− Красна девица, не дадите ли испить добру молодцу живой водицы? –и голос такой насмешливый.
− А добрый молодец спасет девушку от драконов? – подыграла я ему.
Но почему от драконов-то? Мы же не в придуманном фантазийном мире.
− Ради такой красоты готов сразиться не только с драконом, но и нечистой силой, − протягивая в мою сторону руку, проговорил он.
Налила ему полную кружку кваса.
− Каждый раз так помогаешь? – поинтересовалась я, оглядывая кучу расколотых дров.
− Почему бы и нет? С меня не убудет, а у них хоть немного, но жизнь облегчается. Ты можешь представить деда с колуном в руках? – я отрицательно покачала головой. – Вот и я нет. А мне не в тягость. Вместо силовой тренировки. Деньги на залы тратить не надо. Да и просто приезжать и покатать деда было бы скучно. Своих детей у них нет, рано ушли из жизни…
После слов мужа стало неудобно и дальше расспрашивать про стариков.
− А твой Руслан скоро приедет? – хотелось похвалить мужа, но как-то слова не шли. Да и не хотелось мне перед ним краснеть.
− У него смена до четырех вечера, − сообщил он и вернул мне кружку. – Спасибо вам, красна девица. Очень выручили меня своей живительной влагой, − и отвесил мне поклон.
Я хихикнула. Ну вот не позёр ли? Накрыла кувшин обратно салфеткой и собралась было уйти обратно в дом.
− А красна девица отблагодарит меня после? – Валентин выпрямился и шагнул ко мне.
Мне пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
Он сейчас шутит или говорит серьезно? Может, ему чистый деревенский воздух ударил в голову?
− Ты сперва докажи, что достоин благодарностей, − не растерялась я.
− Как мне идти на подвиги без стимула? – Валентин обнял меня и прижал к себе, приближая своё лицо к моему. – Требую оплату в долг.
И пока я не успела возразить, он накрыл мои губы своими.
Да, не иначе как деревенский воздух действует на нас совсем по-другому. В противном случае не знаю, как объяснить, что я отвечаю ему на поцелуй, тянусь к нему, вставая на носочки. Да ещё и руками чуть не обвила парня, роняя кувшин и обливая парня квасом. Как в фильмах, не хватило только поднимающейся ноги. Думаю, с такими темпами и до него недалеко.
Не знаю, долго ли продлился наш поцелуй, но прервал его Валентин. Уткнулся лбом и учащенно дышал.
− Если мы… если мы сейчас же не остановимся, то… то повергнем старичков в шок, − разговор давался ему с трудом.
Кое-как сумела сделать шаг назад от него. Муж нехотя убрал руки. Были видно и понятно, что в данную минуту он жалеет лишь об одном, что мы находимся здесь, а не дома у него или у меня. Я же под его внимательным взглядом сделала ещё один шаг назад, развернулась и, чуть не уронив из дрожащих рук глиняный кувшин и кружку, направилась в дом. Задержалась в сеняхІ, чтобы выровнять дыхание. Да и не хотелось мне появляться перед Ксенией Аристарховной опухшими от поцелуев губами и раскрасневшимися щеками. Было немного стыдно что ли. Ведь современная молодежь вовсе и не стеснялась показывать свои чувства на публику, лобызаясь друг другом где только можно и нельзя. Я поэтому ждала, пока хоть к лицу вернется нормальный цвет кожи. Когда я краснела, особо ничем не отличалась от вареного рака… И оставалось надеяться на добропорядочность хозяйки дома, что в отличие от меня, она не стала бы смотреть из окна во двор, как и упрекать меня этим…
Равномерный стук колуна тоже пришлось ждать некоторое время. Видимо, и Валентин приходил в себя после поцелуя. Отогнав мысли о нём, вошла в дом. Слишком часто он начал занимать все мои мысли. Не стоит подпускать своего мужа слишком близко. Наш брак фиктивный! Надо бы вспоминать об этом чаще, а то что-то расслабилась с этой поездкой в деревню.
Время до вечера мы убивали с бабушкой Ксенией вместе. Сперва она учила меня вышивать гладью,
