- бери слова обратно!
- я…
- бери!!!!! – он грозен, он пугает.
- я… я….
- ну же, иначе тут все разрушиться, - он давит на меня не только своим телом, он весь воплощает собой давление. Сминает, подчиняет. Страшно, но не его я боюсь, а того безумия, что твориться вокруг.
- Ройс!!! Мы не удержим, - перекрикивая гул, кричит величество.
- скажи, беру слова обратно, - гипнотизирует меня.
- беру слова обратно, - повторяю за ним, еле ворочая языком.
Стоит только это произнести, как здание перестает трястись. Мужчина тут же встает с меня, попутно отряхивая брюки. Протягивает мне руку, скорее из вежливости, смотрит на короля, но я игнорирую ее. Кое-как в полной тишине, шатаясь и спотыкаясь, добираюсь до ближайшего кресла и забираюсь в него с ногами, сворачиваясь клубком как кошка. Все, просто все. Ой, все. Оставьте меня, я в печали.
- откат, - комментирует Луиджи, присаживаясь на корточки передо мной, - как себя чувствуешь, ведьмочка?
Я молчу, просто смотрю на него и ничего не хочу говорить. Ведьма? О чем он?
Тем временем за дверьми апартаментов поднялся невообразимый шум. Топот ног, крики.
- надо успокоить людей, - задумчиво говорит король, потирая переносицу. Вид его величество имел несколько потрепанный, бледный.
Он, как и Луиджи приблизился к креслу, но остался стоять. Лишь лорд Вард отошел к бару и гремел там посудой.
- и оценить ущерб, - продолжил его величество, а улыбчивый прежде Луиджи стал серьезным, цвет его глаз вновь стал темным, брови сошлись в единую линию, - предлагаю перенести наше стихийное сборище на несколько часов. На данный момент мы знаем все что нужно. Твое любопытство, Луи, ты сможешь утолить и позже. Ройс, оставляю девушку на твое попечение. Отвечаешь головой. И…будь милым.
Последнее слово величество выделил особо, ответом был звук резко поставленного на стол стакана.
- конечно, о чем речь, - не лицо, не глаза ничего не выражали. Бесчувственная маска.
Мужчины ушли. Мы остались вдвоем. Пустая как скорлупа я и стремительно впитывающий в себя крепкий алкоголь мужчина. Он после ухода короля взял бокал и самый полный графин и уселся на противоположном конце комнаты. За столом с закусками. Пил стакан за стаканом и смотрел на тлеющие угли камина, поглощенный собственные мысли. Судя по всему, они далеко не радостные. На меня он не смотрел, но я словно кожей чувствовала его злость, негодование и разочарование. Проглотив последнюю дозу, он встал. Подошел ко мне и заявил оттуда, сверху, прожигая яркой ненавистью в глазах.
- чтоб ты знала, надо быть в стельку пьяным, чтобы лечь с тобой в одну кровать.
- больно надо. Мне и тут хорошо. Диван прекрасно мне подойдет, - не знаю почему, но его заявление, вот так вот, в лоб задело.
« Ты совсем не женственная, ты грубая и несговорчивая, да и в постели мы не подходим друг другу. Ты же знаешь, что брак для меня это решение на всю жизнь. И знаешь, вчера я понял, что я не знаю, как можно прожить всю жизнь с такой женщиной как ты. Так что, я ухожу. Прости» - в голове набатом звучали слова бывшего. А на следующий день я узнала, что он с моей уже теперь бывшей подругой улетел в Таиланд. Поездку, на которую мы копили. Правда хорошо, что моя часть осталась при мне. В тот день я спустила значительную часть накопленного в магазинах, покупая каблучки, платья и очень и очень красивое белье.
- нет, ведьмочка. Я должен быть мииилым, - растянул он губы в подобии улыбки и одним слитным движением поднял меня на руки, а попытки брыкаться пресек окаменевшими руками и угрожающим шепотом, - мое терпение не безгранично.
Через долгих полминуты меня просто бросили на кровать. Как мешок картошки. Отступив на несколько шагов, он начал раздеваться, планомерно скидывая на стоящий рядом стул вещи. Жилет, рубашка, пуговица за пуговицей. Он делал это медленно, не сводя с меня взгляда.
- не хочу, - голос сорвался на писк. Уголок рта мужчины дернулся. Он стянул с плеч рубашку, оголяя тело, словно созданное талантливым скульптором эпохи возрождения. Каждая мышца четко прорисована, скульптурна, прекрасна, ее не скрывает отсутствующая конкретно у этого индивида поросль на груди. В мерцающем свете единственного светильника, разгоняющего ночную мглу спальни, его кожа казалось жемчужной и манила прикоснуться. Все. Зависла.
- чего? – с грудным полу вздохом спросил он, а я задумалась.
- тебя.
- это не проблема, - ухмыльнулся он многозначительно, одним движением вытягивая ремень и отправляя на стул.
Я же попыталась отползти на другой край кровати, так чтобы между нами оказалась кровать. В идеале, конечно, бежать, но тут разница в габаритах и сноровке и вообще много чем. Но не судьба. Поймав за лодыжку, он потянул на себя. Ткань халата и сорочки задралась, оголяя ноги до середины бедра, а то и выше. На мне же нет белья.
- куда? – он навис надо мной, опираясь на кровать руками и коленом, что разместил между моих ног.
- не надо, - голос сорвался на хрип, а глаза заполнили слезы.
- ложись спать, ведьма из другого мира. Твоя безопасность – мой долг перед короной. И я не хочу тебя и никогда не захочу, можешь не беспокоиться. Поэтому моя постель самое безопасное место для тебя. Из-за твоей щепетильности я не собираюсь отказывать себе в комфортном сне в собственной постели. Ясно надеюсь? - злобно улыбнувшись, он оттолкнулся от кровати встал и вышел в ванную, оставив меня одну.
С минуту я еще полежала. Переваривая. Как-то это слишком много в моей жизни развелось таких мужчин. Но если с Павлом я была продолжительное время, но эта подделка под знаменитого ковбоя меня знает пару несколько часов от силы. Где справедливость?
«Ой, не зарекайся!» - страх внутри резко сменился волной гнева, он просто смыл ее, а затем ушел за мужчиной, что скрылся с глаз в ванной комнате. Как он посмел вообще! Собрав себя в кучу, и мысленно и физически, я снова и снова прокручивала в памяти все что произошло. В это время в ванной послышался шум воды.
- чтоб тебя ледяной водой окатило и ты на мыле поскользнулся, гад! Не хочет он… Да чтоб ты только обо мне и думал! В любую свободную минуту! Чтоб никого кроме меня не хотел, а коснуться не смел! Чтоб слюнями исходил! Гад! Что я тебе сделала? А? разве я виновата, что в теле твоей бывшей??? – я сидела посреди кровати, в ворохе ткани и разговаривала с закрытой дверью, периодически тыкая в нее пальцем. Гневе потрясала кулаком, но потом, в тот миг, когда гнев ушел слезы полились неосушимым потоком.
