Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
заметила ничего, кроме запаха пирогов с вишней.
— Давай отведу, — женщина коснулась плеча старика и лукаво улыбнулась, стрельнув глазами в Джо. Если бы взгляд был дротиком, он был бы отравлен сладостью следующих слов, — Твой помощник юн, но я уверена, что он справится с двумя пёсиками. Да, душечка?
Джо как-то глупо хлопнул ресницами и повернулся к Броку.
— Нет, ладно. Позже, — проскрипел старик.
Они бродили по празднику толпой, но не портили веселья местным. Уникальный случай! Даррийцы были пьяны: настолько, что девушки заглядывались на молочно-белые волосы Лукаса и строили ему глазки. Какой-то мужчина с окладистой бородой угостил Чонсу горячим пряным медом и не взял плату. Никак в честь праздника, но ключники не приструнивали малефиков, переговаривались между собой и лишь иногда посматривали на своих подопечных с видом усталых родителей. Джо плелся в хвосте — слишком юный для Лидии и Брока с их опытом, слишком чужой для Лукаса и Чонсы. Малефики болтали о всяком разном, тихо и сердечно — ни о войне, ни об ужасах прошлого, больше про то, как Молоко вырос в такого быка и что за дурацкое у него все-таки прозвище. Легко было на душе. Спокойно и радостно.
Они сделали круг по площади и остановились у того самого бородача, что разливал по деревянным кубкам медовуху.
— Значит, Йорф будут отстраивать? — как бы между делом заметила Чонса, обмениваясь улыбками с медоваром, — Вы, наверно, рады. Это место выглядит красивым даже в развалинах.
— Рады? — он басовито расхохотался и оглянулся на башню перед ними с таким видом, будто та задолжала ему, — Был бы рад, если бы это место нахрен снесли.
Он сплюнул в сторону. Прямо на вычурную мозаику, которая так восхитила Чонсу.
— Почему же?
— Это был языческий храм, — заговорщически поведал ей бородач, передавая чарку напитка подошедшему соседу, — Это площадь, вон там дальше было святилище.
— Где мы коней оставили?
— Ага. Там была такая глыба… Алтарь, да. Ентот алтарь мы, дарцы, побили много веков назад. Туда дальше — вон, видите ступени?
— Эти гладкие камушки?
— Да, они вели внутрь. Там стояла грома-адная статуя с тремя лицами. Говорили, что они у статуи были совсем живые, — он тягуче сглотнул и запил горькую слюну из половника, оперся на бочку и утер красную картофелину носа. Чонсе нравилось, как бесстрашно он общался с ней и не нравилось то, как маслянисто блестели его светлые глаза.
— Ересь, — тихо буркнул Брок. Чонса вздрогнула. Она и не знала, что он подслушивает.
— Тут и ученые ходили, говорили, мол, история! А как по мне — в лосиный зад эту историю, если тут до сих пор иногда…
Он замолк, зыркнув на ключников. Те как раз отвлеклись на разговор — Лидия отвела Брока в сторону, показывая пальцем на дальние колонны, где они, наверно, заложили мощи. Джо и Лукас были рядом — слушали.
— Что иногда? — не удержался Колючка. И снова Чонса вспомнила, что он молод и любопытен, как бывают дети.
— Порой находят здесь жертвы, милорд, — медовар сбавил грубость в голосе, когда обращался к жёлтому плащу, — Ничего такого — то козочка, то собачка.
— Почему не уведомили об этом церковь? — тут же свел брови Колючка, — Это же могут быть происки культа!
— Так все про то знают, — моргнул мужик и пожал могучим плечом, — Оттого, наверно, и решили они здесь всё освятить. Как знать, может, и поможет. Может, поможет.
Медовар отвлекся на подошедших к нему гуляк, и, чтобы не мешать, малефики и ключник отошли в сторону.
— Дела, — протянул Лукас, выдыхая пар вверх, — Не слышал про это.
— А про что слышал? — Чонса допила мед и поставила кружку на закрытую бочку, где уже стояли одна в одной пустые чарки. От мёда у неё приятно кололи, немея, ноги и язык, а на вершине горы, обдуваемой всеми ветрами, стало теплее. Так близко к югу, и так холодно. Суровая будет зима.
— Да ничего. Мы сюда приехали с историком и архитектором, они отбыли уже. Ходили тут, ахали. Говорили, что башня астрономии сохранилась прекрасно. Вон она, самая высокая, — он ткнул пальцем в постройку, которую Чонса до этого считала чуть более толстой колонной. Удивительно было, как такая вышка выдержала розу ветров, не сломавшись надвое. Прищурившись, девушка рассмотрела переходы с двухскатной крышей, что вели к ней.
Она почувствовала подбадривающий укол в копчик. Шило в заднице, сообразила она. От того, чтобы немедленно сорваться вверх, её отвлекло нападение. Прямо в её лицо толпа людей изрыгнула пару человек в звериных шкурах с рогатыми шлемами и звонкими рожками в руках, и они затрубили так громко, что заломило за ушами. Ещё сильнее загудела её голова, когда она ощутила кислый козлиный запах от их одеяний. Черти захохотали и разбежались в разные стороны. Может, что-то в меде не то? Белена, мухоморы?
— Это языческие божки, — объяснил Брок, к которому они пробились, — Беснуются, а потом появится мужчина в золотом…
— Смирение падших, семнадцатая глава, двадцатый стих, — перебил его Джо-отличник, — «И тогда Пророк стал опорою моей, вывел меня из тесных лап их на широту свободы и безопасности, и пали пред ним на колени изверги мои, и сделались светом».
Лидия улыбнулась ему.
— Такой хороший мальчик! Так бы и съела. Смотри, никак это пивная? Давай посидим, поговорим, пожалеем песок в твоих костях.
Брок сурово заворчал, но Чонса успела заметить в его прозрачных глазах легкий намек на блеск. Лидия была очаровательна. Даже старик с трухлявым дуплом вместо сердца не мог сопротивляться её обаянию. Она снова увела Брока в сторону от танцующих к крытому уголку, где располагались лавки для отдыхающих и столы для голодных, рядышком исходили паром котелки с горячим. Лидия щелкнула языком и альбинос поплелся следом, на прощание только стиснул плечо Чонсы.
— Ещё поболтаем, — пообещал он, — Нам многое нужно обсудить, Волчишка.
Чонса кивнула и оперлась на приваленную к стене бочку. Ноги налились алкогольной мягкостью. Исключительный шанс побыть в одиночестве (при этом в окружении толпы) сделал её груди тесно и колко. Так странно. Ей следовало бы радоваться свежему воздуху, который почти ощущался свободой, но она настолько привыкла к непрерывному надзору и обществу Колючки-Джо и сварливого деда, что веселья не случилось. Так что Чонса могла только с тоской поглядывать в сторону пляшущих девушек и чертовски злиться на себя за это. Наверно, виной всему медовуха. Ей и думать нечего, подобное малефикам ни в коем разе не светит, ни один мужчина не согласится связать жизнь с кем-то подобным ей, да чего там, даже не пригласит на танец.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
