Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Лужа остро пахнущей крови оказалась прямо под ней, в ней она и стояла, переступая босыми ногами.
Пришлось достать аптечку. Я мысленно отсчитывал отведенное мне Квоттербеком время и торопился. В аптечке у меня был коллагеновый заменитель крови и пакетик с искусственными универсальными тканями. Оставалось найти, куда впихнуть эти медикаменты, и догонять своих.
– Где рана? – спросил я у Эбы.
Эба воззрилась на меня.
Видимо, специалистом в нашем языке она не являлась.
– Болит где?
– Болит, – жалобно сказала Эба и добавила: – Я вылечусь.
У меня ум за разум зашел от общения с этим существом, поэтому в полном отчаянии я перевел передатчик на волну Лайнмена и признался, что мои действия зашли в тупик.
– Плохо понимает и говорит? – переспросил Лайнмен. – Много крови?
Я спихнул Эбу с лужи, посмотрел:
– Много. Рана где-то под тряпками, но она не показывает, а трогать ее я не собираюсь.
– Возвращайся, что ли… – неуверенно сказал Лайн. – Никого вокруг вас я не вижу, доберется домой сама.
Я отключил волну и повернулся к Эбе, чтобы еще раз отправить ее домой, но тут ее маленькое личико скорчилось и посерело. Она раскрыла рот и завопила так, что мне вспомнился ревун «Доброго».
Мои нервы сдали окончательно, я схватил эту Эбу в охапку и кинулся с ней назад по тропинке. Больше всего мне хотелось, чтобы Квоттербек сам увидел и оценил масштабы катастрофы и заодно сказал, что с этим делать.
Эба была совсем легкой, но какой-то разбалансированной – посередине плотной и надутой, а по бокам брыкающейся. Она попеременно то выла, то молчала и дышала наподобие нашего Лайна, и рукав моей куртки вымок в ее крови.
За меня она держалась по-беличьи цепко и удержалась бы, даже если бы я отпустил руки.
– Раннинг, что там у тебя? – заранее забеспокоился Лайнмен, и ему было о чем волноваться – я выскочил перед ним с орущей Эбой на руках, растерянный и взъерошенный.
– Эта штука умирает, – сказал я. – Если ее там бросить, она умрет совсем.
Лайнмен долго смотрел на Эбу в нерешительности, а потом взвалил «Иглу» на плечи.
– Да уж, – только и сказал он.
Мы нагнали Квоттербека и Тайтэнда ровно через тридцать одну минуту после того, как был отдан приказ. Они остановились на границе с лесом – не таким, как возле селения, а древним, темным, с плотной грозовой кроной.
– Раннинг! – ахнул Тайтэнд, завидев нас. Он даже про Солнце забыл, так и оставил его на траве.
Квоттербек остановил его жестом и подошел ближе. Несколько секунд он смотрел в лицо Эбы – та лежала с закрытыми глазами и держалась за мой рукав побелевшими пальцами. Потом он повернулся и задумчивым взглядом окинул лес.
– Тайтэнд, поищи укрытие.
– Заберите ее у меня, – выдохнул я. Мне казалось, что из меня вытянута вся моя сила, что я истощен и обнулен, и потому злился на глупую Эбу, из рук которой нельзя, по-хорошему, брать даже оружие.
– Да пошел ты на хер! – взвился Тайтэнд. На этот раз он злился сильно и всерьез. – Ты нас всех подставляешь, недоделка чертова! Знал бы, попросил бы замену еще на первой линии!
Лайнмен стоял сумрачным и отрешенным. Он тоже не собирался трогать Эбу.
– Я не буду ничего искать, – решительно бросил Квоттербеку Тайтэнд. – Я голосую за дисквалификацию Раннинга.
Он сел на сухую траву и сложил руки на колене.
Тут я понял, что доигрался. Мой изъян меня подвел, и сделать с этим я ничего не мог. Оставалось только ждать – что скажет Лайнмен и что скажет Квоттербек.
А пока я держал на руках хнычущую Эбу и чувствовал, что у самого глотка перекрыта тяжелой болью.
Глава 3
– Я думаю, – заранее отдышавшись, медленно начал Лайнмен, не глядя на меня, – что после того, что… Я думаю, что Раннинг больше не подходит для Матча.
Он сказал и прямо, безбоязненно посмотрел на Квоттербека.
– Два голоса за дисквалификацию, – подытожил Тайтэнд. – До четвертой линии мы имеем право на замену.
Это был смертный приговор. Они выбивали меня на штрафную и прекрасно знали, что мне там не протянуть даже часа. Оба знали, но избавлялись от меня так же просто, как от кролика за ужином.
Я стоял, покачиваясь, с орущей Эбой на руках, и не мог ее даже в траву выкинуть, потому что застыл и все мышцы свело.
Мне слышался уже гул вертолетных лопастей и виделся ад штрафной.
Не знаю, на что я там уж был похож, но Квоттербек долго размышлял, не вынося окончательного приговора.
Он смотрел сначала вниз, на сухую траву под ботинками, и длинные ресницы его держались прямо и недвижимо, а губы поджались жестко, в белый шрам, яркий на смуглом лице.
Услышь мои молитвы, Квоттербек, скажи им – нет, ведь я достоин того, чтобы закинуть Солнце на ветку…
Я не знаю, что он там услышал, но несколько минут спустя, подняв голову и посмотрев мне в глаза, он наложил вето на решение команды с той оговоркой, что я обязан буду доказать голосующим, что не утратил боевой дух и не ослаб под влиянием Женской Сути.
Проще говоря, он выставил меня против Тайта и Лайна и таким образом дал шанс выжить.
– Хорошо, – буркнул Тайтэнд. – Не проблема.
И Лайнмен согласно кивнул, а потом оба они, не глядя на меня, принялись исполнять приказы – искать укрытие и разведывать территорию.
А я остался на сухой траве, положил Эбу рядом и сел, оглушенный и бездумный, не реагируя ни на что.
Пугающая Женская Суть, подставившая меня под удар, возилась на траве, хныча и сворачиваясь. Она была маленькая, намного меньше меня, легкого маневренного Раннинга, и выглядела совсем безопасной, но в ней была заключена страшная сила слабости, на которую я поддался и которой мог заразиться, чего так боялись Тайт и Лайнмен. Я размышлял: во мне нет ни единой клетки, ни единого гормона, присущего Женщинам, я рожден по правилу Аттама, так как же эта Слабость может проникнуть в меня? Изменить мой набор хромосом, вмешаться в мой генетический код, отравить кровь?
С пищей, с прикосновениями, с шитьем?
Мне было всего девять месяцев, такой информации я еще не получил и вынужден был додумываться сам, но так и не нашел ответа. Я знал только, что даже Служители Монастырщины отделены от Служительниц Эбы, хотя ни те ни другие не рождены по правилу Аттама.
Причин я не знал, но видел подтверждение – Мужчины в местном селении… хилые, сухие, тощие. Они все поражены Слабостью, потому что едят пищу, приготовленную Женщинами, и часто их касаются.
Я посмотрел на свою руку, заляпанную кровью. Мне показалось, что она тоже усохла и стала меньше.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
