мироздания).
В «Чуме фантазий» Жижек приводит пример с юмористическими сериалами о полиции или армии: воспитание там - бесчеловечная муштра, начальники - хамы и солдафоны, подчиненные -придурки. Но, в противоположность швейковской дискредитации системы целиком (через абсурдно точное следование служебным инструкциям), в сериалах на профессиональные темы главный герой «идет против системы». Жаль, что формы бунта (кража, саботаж, мелкое хулиганство) не меняют порядок насилия и эксплуатации В финале кубриковской «Цельнометаллической оболочки» (Full Metal Jacket, 1987, Великобритания, США)
номинальный бунтарь, носящий пацифистскую атрибутику прямо на военной форме, становится образцовым солдатом. Это обычный маршрут «бунтаря без причины», великий шёлковый путь из хиппи в яппи. Здесь мы снова встречаем метод
иронической дистанцированности от системы, предлагаемый нам
правящей идеологией в качестве санкционированной терапии:
...для того чтобы беспрепятственно управлять обществом, идеологии нужно сохранять дистанцию от самой себя: чтобы
идеология сохраняла свое влияние на нас, мы должны
чувствовать, что ее контроль над нами не безграничен. явно неидеологические переживания «живого человека» под идеологической маской сами по себе фальшивы; их единственная
38
цель - скрыть полное торжество идеологии.
Универсальный диффузионный цинизм проявляется еще через нашу общую боязнь пафоса - вспомните, как часто мы одергиваем себя в моменты, когда можно сказать серьезные и важные слова. Цинизм выступает в роли короля современного дискурса - сарказма, в амплуа мудрого «знания жизни», в виде постмодернистской эрозии смысла...
С какой бы стороной социальной жизни мы сегодня ни столкнулись, нас обязательно проконсультирует
профессиональный циник: дескать, я-то знаю, как готовятся блюда на этой грязной кухне. В первую очередь, речь идет о кухне политической, где всё схвачено, куплено, инсценировано... Раб всегда уверен, что господин полностью контролирует любой процесс. Низший класс убежден, что он проиграл уже на старте.
Как выглядит современное политическое пространство в глазах обывателя? Самый популярный в мире сериал о политике и политиках «Карточный домик» (House of Cards, 2013-2018, США), который смотрит весь американский истеблишмент - это образцовая модель респектабельного цинизма и макиавеллизма. Герой сериала - убийца, прошедший карьерный путь до президента США (Фрэнк Андервуд в исполнении Кевина Спейси). Другие персонажи - высокопоставленные властолюбцы, воры, преступники, шантажисты, манипуляторы, коррупционеры -словом, обычные политики, люди не без слабостей, но зато драматургически объемные и обаятельные. «Фишка» сериала -прямые обращения героя Кевина Спейси к зрителям. Столкнув под поезд метро одну из своих жертв, будущий мистер президент смотрит прямо в зал и объясняет: «Для тех из нас, кто находится на вершине пищевой цепи, милосердия не существует. Есть лишь одно правило: либо ты охотник, либо - добыча».
Успех сериала во многом связан и с актерской харизмой Спейси, и с этой находкой в виде близких контактов героя и публики. Артхаусный прием, разрушающий повествовательную рамку, брехтовский метод отчуждения, показа показа служит в «Карточном домике» не разоблачению, но усилению действия идеологии. Вступая с персонажем в доверительную адресную связь, зритель получает циническую мораль уже как настоящее откровение. Обычным надеждам на то, что у негодяя в киносюжете может оказаться золотое сердце, и всё не так плохо, как кажется - этим робким упованиям шанса в «Карточном домике» не дают.
Уроки цинической мудрости Фрэнка Андервуда (House of Cards, 2013-2018, США)
В другом нашумевшем сериале о реальной политике «Босс» (Boss, 2011-2012, США) деконструируется власть муниципальная:
Под заглавную музыкальную тему Роберта Планта «Сатана, твое царство должно пасть» Чикаго предстает адом, где власть тебя берет на крючок еще до того, как ты сделал первые шаги на скромной должности. Это место, где мэр жмет руку наркодельцам и где идеалистические начинания афроамериканки дать доступное жилье своему народу будут принесены начальством в жертву коррумпированному левиафану.23
В сознании нашего доморощенного обывателя топос политики -
это сплошная криминогенная зона, где в коробках из-под ксерокса перетаскивается «черный нал», взрываются автомобили с конкурентами, тоннами подбрасываются фальшивые избирательные бланки, покупается и продается «свободная пресса», электоральные голоса и т. п. Фигура политика здесь -стопроцентная марионетка. Мотивация для политической карьеры - корысть любого рода. Циническая мудрость населения выражена известными присказками: «власть портит людей», «кто бы к власти ни пришел - лучше не будет», «эти хотя бы наворовались». Словом, «красные придут - грабят, белые придут - грабят», а потому «коней на переправе не меняют».
Отчуждение власти от общества удваивается встречным отчуждением пассивного большинства, окончательно усвоившего, что «политика - дело грязное». Главная проблема (особенно региональных) выборов - низкая явка избирателей, закономерный результат полного отторжения верхов и низов. В 90-е годы в России было сделано всё возможное для дискредитации политических институций и профанации правил политической игры. В социальных сетях до сих пор популярны видеоролики, где в клиповой манере смонтированы пьяные приключения первого президента РФ Ельцина. Основной материал этих произведений - новостные выпуски крупнейших телеканалов, которые не делали тайны из самых удивительных происшествий с первым лицом государства. В такой стратегии нет ничего странного, в этом и выражается идеология постмодерна. Как говорит Бодрийяр, «раньше пытались скрывать скандал -
40
сегодня же пытаются скрывать, что никакого скандала нет» .
Скандалы этого (2019) года с муниципальными выборами, превратившимися в Москве и Санкт-Петербурге в настоящее удерживание власти силовым и мошенническим путем - тоже льют воду на мельницу пессимистов. «Выборы ничего не изменят», «выборы без выбора», «демократия себя исчерпала» -эти афоризмы житейской мудрости подавляют как волевые импульсы, так и когнитивные способности.
В досовременную эпоху, когда политические технологии еще не превратились в безотказный механизм воспроизводства действующей власти, маленькая крупица компромата могла вызвать крушение всей системы. Наверное, последним катастрофическим скандалом был Уотергейт. Но уже Ирангейт24 (Iran-Contra affair) конца 1986 года не привел к ожидаемым результатам - ниточки, ведущие к действующей (Рональда Рейгана) и будущей (Джоджа Буша-старшего) администрации, были обрезаны, полетели головы только рядовых исполнителей. В марте 1987-го Хантер Томпсон пишет о полном крахе карьеры Буша-старшего (одного из заказчиков аферы):
Буш отрицал свою вину, но его ложь только ухудшала дело: он выглядел еще более беспринципным. <...> Даже политики-республиканцы не хотят фотографироваться рядом с ним, а в последние недели интенсивность дезертирства из его лагеря стала напоминать бегство вкладчиков Бразильского
