— Но мы разобьёмся! — в голосе Евгения прорезались панические нотки.
— Беру управление на себя! Код семнадцать! — крикнула Елена.
Ей тут же ответил холодный бездушный голос корабельной системы:
— Код семнадцать, принято. Управление передано.
— Милая, не надо! Нам надо выжить! Я не хочу умирать!
— Страх нерационален… — едва слышно прошептала Елена, но Данила понял по голосу, что ей тоже сейчас очень страшно.
Мальчик, пристёгнутый к креслу, тоже отчаянно боялся. Он даже заплакал, понимая, что его отец прав. А Пал, увидев слёзы, но не понимая причины расстройства человека, протянул один из манипуляторов и принялся гладить его по голове…
Корабль дёрнулся: включились маневровые двигатели, сжигая последние запасы топлива. Жители Старого Эдема видели, как несущийся к земле метеорит, летевший со стороны экватора, неожиданно поменял направление — и стал уходить куда-то на север, в сторону Марчелики.
— Мама, не надо! — прохрипел Данила, несмотря на то, что мать не могла его сейчас услышать.
— Милая, ты всех нас убьёшь! — стонал в рубке Евгений.
— Мы! Не! Имеем! Права! — Елена почти выплёвывала слова напряжённым голосом.
Сжавшийся в кресле Данила не видел, как его мама, вцепившись в рычаг ручного управления, вела «Арго» на север, на пустынный материк. Рычаг поворачивал сопла маневровых двигателей, но требовал приложения физических усилий. Для тех, кто только взлетел с Земли, это не доставляло никаких проблем. Но человеку, который постоянно в космосе и поддерживает свою форму только на тренажёрах, ворочать рычагом было очень тяжело…
Скорость «Арго» была слишком большой для посадки. Елена просто не успевала за всем уследить, а автоматика корабля не могла знать, куда управляющая кораблём женщина метнёт его в следующий момент. На обзорном экране замелькали городки пустынного континента, и вот уже можно было различить точки людей. Снова люди!.. Да что ж такое…
— Слишком низко! — хриплый голос отца прозвучал, как смертный приговор.
У Данилы в груди ёкнуло, и по всему телу пробежал холодок. Он подумал, что ещё немного — и всё… И ведь так не хочется умирать… Это же больно!..
А растрёпанная, испуганная Елена думала сейчас лишь об одном. О десятилетнем сыне, который сидит в каюте, ничего не знает и ждёт посадки. О маленьком Даниле, которому очень требовалось внимание вечно занятых взрослых…
Ей очень некстати вспомнилось, как садился самолёт с пылающим крылом, в котором она с родителями возвращалась из отпуска. Когда-то давно, в детстве… Тогда она не сошла с ума от страха только потому, что её мама с папой были рядом. Лена сидела у папы на коленях, и он нежно её обнимал дрожащими руками…
А её Данила был сейчас совсем один… В компании бездушного робота Пала, который не умеет любить, а может лишь достоверно изображать заботу. И Данила уже наверняка понял, что случилось что-то непредвиденное… Он ведь очень умный мальчик…
Если бы Елена знала, что Данила всё видит и слышит в прямом эфире, то и впрямь могла бы сойти с ума. Но она об этом, к счастью, даже не подозревала. И сейчас Елена Краснова, заслуженный учёный и опытный исследователь, впервые в своей жизни молилась — в тщетной надежде мягко посадить корабль. Впереди, сколько хватало взгляда, тянулась пустая безжизненная равнина… Ни построек, ни следов цивилизации.
Нет… Елене вдруг показалось, что она видит каких-то людей. Но топлива в баках оставалось только на финальное торможение. Любой манёвр приведёт к тому, что они просто-напросто разобьются. И уже без вариантов…
— Мама! Папа! — тихо и жалобно звал испуганный мальчик в каюте, понимая, что его не услышат.
Когда ему стало страшно, он больше не мог рассчитывать на Пала. Ему очень хотелось обнять маму и папу, уткнуться в них носом — и, наконец, спрятаться от этого жестокого мира с его жестокими физическими законами.
Рёв тормозных двигателей прорвался даже сквозь гул рассекаемого корабликом воздуха. Перегрузка вдавила в кресло одновременно и Евгения, и Елену, и Данилу.
— Мама!.. — вскрикнул Евгений в унисон с Данилой.
— Я должна! — прокричала Елена.
В последний момент, в отчаянном усилии, она умудрилась расположить кораблик относительно поверхности именно так, как нужно. Из тысяч вариантов её мозг выбрал самое верное решение…
«Арго» ударился о песок в первый раз. Шасси, выпущенные автоматикой, подломились и остались в горячем песке.
Кораблик чуть подскочил — и ударился во второй раз. Удар пришёлся на модуль аварийного запаса, сминая его толстый корпус, как использованную фольгу. Тюбики с питательной пастой, хранившиеся в модуле, устроили салют в честь своей бесславной и нерациональной гибели. Салют из питательной пасты, само собой.
«Арго» снова приподнялся — и ударился о землю в третий раз.
Ударился носом, где впереди располагались датчики и антенны, а следом шёл сам модуль рубки. Одна из антенн пробила стену модуля и вошла внутрь, сминая ноги Евгении и Елены, дробя кости таза и ломая позвоночники… Оба они успели вскрикнуть от боли, прежде чем потеряли сознание. Это был страшный крик, который заставил Данилу в ужасе оцепенеть в кресле…
— Мама! Папа! — жалобно позвал он, но его голос потонул в скрипе и грохоте.
«Арго» приземлился и теперь вспахивал грунт своей металлической тушей, пуская впереди вал из песка. И самое удивительное заключалось в том, что кораблик всё ещё жил. Работала система автоматического управления, был жив реактор, хоть и потерял большую часть мощности — и даже двигатели ещё могли действовать. Зато «ослепли» рубка и исследовательский отсек.
Будь на месте Данилы взрослый человек, с багажом знаний и навыков — и он бы, наверное, сумел со временем подлатать и снова поднять кораблик в космос… Но Данила был просто маленьким мальчиком десяти лет от роду. Высоким, но очень худым. Он и выглядел-то моложе своих лет.
И теперь на его тело наваливалось 0,97 земной гравитации… Даниле даже показалось, что перегрузки не закончились — хотя это было всего-навсего притяжение планеты.
«Арго» раненой птицей лежал, зарывшись носом в землю, а автоматика спешно гасила все потенциально опасные процессы в работе корабля. Елена всё-таки совершила чудо, и её сын был спасён. Однако сама она и её муж умирали, истекая кровью, в пилотских креслах…
Данила сообразил, что всё, наконец, закончилось, по той странной тишине, которая царила вокруг. Он отщёлкнул ремни, и те послушно выпустили его. Больше не было смысла удерживать человека в кресле.
— Прошу заметить, что вам нельзя отстегиваться до прихода родителей! — сообщил робот.
— Они ранены! Пал! Скорее!!! — попытавшись сделать шаг, мальчик чуть не упал: ноги подкосились. — Пал, помоги мне!..
Робот подхватил ребёнка манипуляторами. И на долю секунды застыл… В его электронных мозгах в жестоком бою столкнулись три основных закона робототехники — и более поздние инструкции Красновых. Понятное дело, через долю секунды победили основные законы. Раз родители Данилы ранены, то их жизнь в большой опасности. А значит, он не имел права своим бездействием оставить их умирать. Но он не мог оставить и Данилу. И потому с испуганным ребёнком на руках робот устремился в рубку…
