— Лена долго красилась, — пояснил Дима, выходя из такси, — Видимо, друготрахаль любит тщательно прокрашенный рот. Эх, Лена, гдЕ ты была, когда я нЕ был?
Будни Жени Петровой не особо ярко контрастировали с выходными. Особенно показательным в этом отношении был сегодняшний день. По дороге на лекторий она пробила колесо и теперь ставила запаску прямо на парковке. To есть занималась практически тем же самым, чем и на работе. Женя была автомехаником. Потрясающим автомехаником с высшим техническим образованием. Получив диплом инженера-машиностроителя гусеничной техники, девушка поняла, что на заводе работать не станет. Она любила все виды транспорта. И наземного, и воздушного, и водного, и возможно даже подводного (здесь уверенности не было, потому что последний она никогда не видела). Но ее главной страстью были легковые автомобили.
Два года назад она поняла, что больше времени проводит под машиной, чем в машине. И решила эту проблему со свойственной ей категоричностью — устроилась работать в таксопарк. Водителем. В городе женщин-водителей такси было всего десять душ. Женя стала одиннадцатой и ни сколько не жалела об этом. А что? Много часов вождения, новые знакомства (пусть и не всегда приятные), опыт, дорожные ситуации, деньги. Ее смущало лишь одно. Все ее друзья и родственники почему-то решили, что в трудовом договоре Жени есть следующий пункт: «Обязуюсь в любое время дня и ночи развозить друзей по домам и на любые другие адреса. Быстро, безропотно, бесплатно».
Сегодня ее эксплуатировала лучшая подруга. Юля мало того, что требовала подвезти ее до нового ночного клуба на окраине, так еще просила сопроводить ее внутрь. Здесь у нее было назначено очередное свидание.
Пока Юля искала своего поклонника, Женя отбивалась от назойливого мужчины в годах.
— Я пришла сюда за компанию, — она говорила это с самым серьезным выражением лица из всех имеющихся в ее арсенале, — Романтических планов у меня нет.
— Давай потанцуем? — мужчина не унимался, размахивая стаканом у нее перед лицом.
Проходящая мимо парочка, явно этого не планируя, толкнула мужчину под локоть, и содержимое стакана, согласно законам жанра, выплеснулось на Женькину грудь. А ведь она так старалась быть вежливой… Петрова притянула мужчину поближе к себе, ухватившись за ворот пиджака.
— Слышь, у меня отец твоего возраста. И еще один такой козел мне не нужен. Ползи вон к тому столику в тетками твоего уровня опьянения, там тебе будут рады. Только не дыши на них. От тебя дешевым куревом пахнет. Вкупе с этим пойлом, которое ты на меня вылил, получается совсем тошнотворно. Шагай, дядя.
Мужик ухмыльнулся, изобразил ручкой что-то типа «пошла ты», и, покачиваясь, удалился в сторону бара. Подруга, наконец-то, вернулась и умоляюще зашептала Женьке:
— Давай уедем отсюда? Это была плохая идея. Если он и придет, то я не хочу с ним знакомиться. Выбор такого место для первого свидания — это уже плохой знак. Там в туалете… — Юля закрыла глаза. — Неважно. В общем, давай уедем?
Подруга познакомилась с очередным парнем в Тиндере и, несмотря на то, что хотя уже десятки раз обжигалась, все равно пошла на встречу. Но так как назначена она была в незнакомом клубе, она позвала с собой Женю. Для страховки. Женька была совершенно бесстрашным человеком. Для нее не существовало нерешаемых проблем и безвыходных положений. Она была из той когорты, что избу не только тушат, но и отстраивают заново, а коня объезжают и засевают поля. И делают это не ради гендерной гордости, а просто потому, что могут.
— Ну, наконец-то! — подруга достала из сумки брелок, заводя машину. — Пошли, бедовая.
Юлю поторапливать не пришлось, она засеменила впереди Жени. Уже в машине дала волю эмоциям.
— Что со мной не так?! Я только на прошлой неделе была на трех встречах! Двое мне не понравились. Но третий то понравился! — она развела руками. — Но, видимо, я не понравилась ему… У меня за год было столько свиданий, что хотя бы одно должно было «выстрелить». У меня венец безбрачия? Или как там он называется… Что мне делать?
— Я тебе уже сто раз говорила — угомониться. Ты от своего Тиндера только невроз и рецепт на антидепрессанты получила.
— Ты меня не понимаешь, — жалостливо протянула Юля, — А я не понимаю тебя. Вот как ты без мужика?
— Я сама себе мужик, — Женя остановилась на светофоре, постукивала ногтями по рулю. — О, смотри-ка. Не мы одни по барам шатаемся.
У двухэтажного здания в пастельных тонах со сдержанной, неяркой вывеской «Англетер» стояло такси. Возле машины топтались на месте женщина в коротком пальто, выставляя напоказ длинные стройные (и, видимо, замерзшие) ноги и двое мужчин. Евгения сразу узнала Машкиного этнографа и мужика, дымившего ей в машину на университетском дворе. Он и сейчас курил. Светофор замигал, и уже в последнюю секунду, Женя увидела Вавилова, который вышел из такси.
Она сделала круг, объехав здание «Англетера» по дворам, и припарковалась у входа. Веселый квартет все еще стоял на месте. Женщина отмахнулась от курившего мужчины, хлопнув его перчаткой по плечу. Этнограф поежился, пряча подбородок в ворот пальто. Вавилов А.Е. поправил очки. И это было очень сексуально. Странно, ведь ей никогда не нравились люди в очках (Мариам была не в счет).
Дверь клуба открылась, и на низкое крыльцо вышел высокий худой мужчина, радушно раскинув руки в знак приветствия. Женщина первая шагнула навстречу к нему, но ограничилась пожатием руки. Мужчины поздоровались следом, и все вместе скрылись в здании.
— Ты их знаешь? Кстати, хорошее место. Мы тут были в прошлую субботу…
— Только не надо мне рассказывать про очередное плохое свидание, даже если оно проходило в хорошем месте. Вход платный?
— Естественно. Я же говорю, хорошее место.
— Я на мели. Ты за меня заплатишь. Возместишь моральный и физический ущерб: тот мудак на меня, помимо слюней, водку вылил.
— Легко! — обрадовалась Юля, которая никогда не бедствовала, — Домой все равно не хочется. Напиться что ли?
— О, это без меня, пожалуйста. Ограничься при мне одним бокалом. Ты мне пьяная не нравишься. Ты, кстати, пьяная никому не нравишься.
Юлия рассмеялась, чувствуя, как внутри приятно заскребло в предвкушении приключений. Это чувство ее никогда не подводило.
Пока подруга оплачивала входные билеты, Евгения заглянула в зал. Все помещение было условно разделено на отсеки-кабинки, в которых стояли столики, окруженные диванами с оттоманками. Посередине располагался небольшой танцпол, закрытый полуколоннами. Таким образом создавалась иллюзия интимности, закрытого пространства. Оформлен зал был в серых и бирюзовых тонах, и если бы не приглушенный свет и специфичная музыка, можно было подумать, что он предназначен для более изящных целей.
После того, как охранники «прозвонили» карманы и сумки, официант проводил девушек к их кабинке. Юля заказала два коктейля. Один себе и второй себе. Женя отказалась от меню и тайком наблюдала за квартетом. Они сидели неподалеку, и колонна загораживала только женщину. Мужчины были видны как на ладони. Машкин этнограф медленно листал меню со скучающим видом, будто его заставили сюда приехать. Вавилов был в прекрасном настроении, смеялся, что-то оживленно рассказывая. Третий тиранил взглядом женщину.
