— Уходи.
В глазах Марка дико расширены зрачки, а его грудь неровно вздымается. Грубо потерев лицо ладонями, он запускает пальцы в волосы и тягучим выдохом лохматит их. И мое сердце дёргается вниз. Передо мной взъерошенный, с напряжёнными скулами и с жутко потерянным взглядом Громов.
Не говоря ни слова, он покидает пределы общаги по той же схеме. В холле остаемся я, мое грохочущее сердцебиение и любопытный нос бабы Нюры, выглядывающий из окошка комендантской.
В комнату возвращаюсь уже не я. Точнее я, но с ощущением, что внутри меня перевернули мир.
Стоит мне только закрыть дверь, как одновременно включаются два ночника: Настин и еще одной нашей соседки - Веры. Две пары глаз светятся в полумраке комнаты, наблюдая, как я медленно прохожу к своей кровати и осторожно опускаюсь на ее край. Боюсь даже дышать. А вдруг одного вдоха, движения будет достаточно, чтобы разрушить это парящее ощущение счастья внутри меня?
— Ну? Как? — Вера нетерпеливо ерзает на подушке.
Я лишь прячу свое лицо в ладони. Мои губы горят до сих пор...
— У-у, ясно, — слышу вздох Насти. — Кажется, кто-то влюбился.
*Ты пахнешь клубникой. Я хочу тебя поцеловать
Глава 9
Протискиваюсь через снующих туда-сюда студентов в коридоре с надеждой, что за перемену еще успею добраться и до столовой, и до библиотеки. Очень хочется и глотка живительного кофе, и еще нужнее - найти статью для доклада по макроэкономике.
Но прямо на повороте перед лестницей меня тормозят чьи-то руки, крепко окольцевав со спины. Ну как чьи-то. Цитрусовый парфюм, терпким облаком окутавший меня за секунду, сразу дает понять чьи. Я широко улыбаюсь и послушно застываю на месте:
— Марк!
— Привет, Рыжик, — от низкого шепота над ухом по позвонкам скользят мурашки.
Одним уверенным движением он разворачивает к себе. Я не успеваю и ахнуть, как Марк, обхватив ладонями мое лицо, касается моих губ горячим поцелуем. Совершенно не стесняясь, что мы стоим прямо посреди коридора, обтекаемые толпой. К моим щекам, укрытыми его широкими ладонями, прилипает жар, а сердце взвивается под ребрами.
Я никак не могу привыкнуть к подобным фортелям Громова. За прошедшие несколько дней он ловит меня с такими поцелуями посреди универа не первый раз. Столовая, коридор, двор, собрание студентов в актовом зале - это происходит везде, где пересекаемся я и Марк.
И каждый раз густо краснею и одновременно теряюсь в его руках и губах. К нам приковано достаточно внимания, чтобы я ловила на себе косые взгляды одногруппниц, да и не только... Но те эмоции и впечатления, что дарит мне время, проведенное с Марком, перекрывают напрочь это ощущение неловкости.
Никаких банальных свиданий в кино или кафе. У Громова оказалась изощренная фантазия, как заставить меня терять дар речи.
Вчера, например, наше свидание прошло в специальной студии открытой кухни под чутким руководством шеф-повара одного местного французского ресторана. Мы готовили луковый суп и ещё парочку каких-то умопомрачительных блюд с не менее умопомрачительными названиями.
Честно? Я их даже не запомнила. Несмотря на ауру вкуснейших ароматов, царивших там, думать о еде было затруднительно. Ловко орудующие поварским ножом жилистые, испещренные татуировками, руки Марка - отдельный вид искусства. А когда он, играя хрипотцой в голосе, переговаривался с поваром на французском, то я готова была стать сахарной патокой и растечься прямо по столу.
Собственно, как и сейчас, когда, не отрываясь от моих губ, он шепчет:
— Девочка моя.
Цепляюсь за широкие плечи Марка, чтобы устоять на ватных ногах. Веду ладонями по мускулистой шее вверх и складываю пальцы за ней в замок.
— На нас опять все таращатся, — стараюсь придать своему голосу хоть немного строгости и осуждения.
Не выходит. Марк лишь довольно фыркает мне в губы и ластится своим кончиком носа к моему.
— Какие планы после пар?
— Еще не знаю. Наверное, никаких. — произношу озадаченно, пожав плечами.
— Отлично! — Марк наконец отстраняется, перемещая свои ладони мне на талию и одаривая по сумасшедшему обаятельной улыбкой. — Тогда чего-нибудь перекусим и сразу поедем.
— И куда? — вопрошающе приподнимаю брови, но в груди уже тянет от чувства предвкушения его ответа.
— Друзья пригласили на свой концерт, но он в соседнем городе, так что нам нужно будет выехать заранее.
— Концерт? Блин, Марк, я не готовилась к такому мероприятию, — разъединяю руки с его шеи и показательно провожу ими вдоль себя в воздухе.
Обычная белая футболка, джинсы и кроссовки - вот и весь мой сегодняшний гардероб. Продолжая придерживать меня за талию одной рукой, другой Марк, мягко вздохнув, откидывает мне за спину мои распущенные волосы:
— Рыжик, ну мы же не в консерваторию. Это драйвовые ребята, лабающие на бас-гитарах. Я тоже в джинсах и футболке. Все отлично.
— А мы успеем до закрытия общежития? — решаю уточнить, серьёзно смотря в улыбающиеся глаза Марка.
Перспектива вернуться с концерта и поцеловать общажную дверь меня мало прельщает. После одиннадцати вечера у бабы Нюры и таракан не проползет мимо.
— Конечно, успеем, — ласково чмокнув меня в нос, Громов кивает ну о-о-чень утвердительно. — Не переживай. На улице ночевать не будешь. В общем, после пар жду тебя в машине. Да?
Делаю вид, что беру секундную паузу для размышления, задумчиво хлопая ресницами, хотя все уже и так для себя понятно. У меня разве есть желание ответить Марку что-то кроме: — Да, — объявляю радостно, снова окольцовывая его шею руками.
И в награду получаю нескромный поцелуй его горячих напористых губ, посылающих сильную волну трепета по телу. К черту спешку в столовую, в библиотеку и то, что я и Марк все еще посреди коридора, заполненного любопытными взглядами мимо проходящих студентов.
Кому видно, тому стыдно!
Л Л Л
Но в библиотеку я все-таки успеваю. От сорока пятиминутного перерыва у меня остаётся ещё двадцать и надежда, что за это время я успею найти хоть что-то подходящее по теме предстоящего семинара. Вчера было не до его подготовки.
Взяв нужные выпуски журналов, я усаживаюсь с ними за свободный стол, собираясь быстро погрузиться в мир макроэкономики. И почти получается, пока оттуда меня не выдергивает ледяной голос за спиной.
— Отцепись от Громова.
Застываю над текстом и таблицами. Мне послышалось? Но чувство, что кто-то «прожигает дыры» на моем затылке заставляет обернуться.
— Что простите? — удивленно смотрю на девушку, сидящую позади меня.
Черные, как лакированные волосы, собранные в тугой хвост, тёмные брови вразлет, огромные глаза, по-кошачьи подведенные стрелками и полные губы, искривленные в едкой ухмылке. Эту яркую брюнетку в пудровом и явно очень дорогом брючном костюме я не знаю. Вижу первый раз в жизни, и поэтому искренне не понимаю, почему сейчас меня смиряют взглядом полным отвращения.
