потом скрылся в глубине квартиры. От женского голоса, зовущего Даррелла в «нагретую постельку», меня передернуло. Во рту скопилась горечь, а глаза защипало. Поэтому в лицо парню, когда тот вернулся, я старалась не смотреть.
— Тебе звонили. Марго я сказал, что ты выронила телефон, когда я увозил тебя к Эльзе на ночовку.
Я вскинула на него удивленный взгляд. То, что он не сдал меня… Завтра планета сойдет с орбиты!
— Телефон собирался завести тебе сегодня сам, после того, как… кхм… закончу свои дела.
Меня как будто закинули в чан с кипящим маслом. А потом в ледяную грязь. Горло сжалось. Не смотря парню в глаза, я забрала телефон и с насмешкой сказала:
— Иди, а то твои дела устали греть постельку.
Дар поймал меня за запястье, останавливая. Наши взгляды встретились. Я видела, как по его скулам бегают желваки, а глаза сияют. Зверь проявился… И от этого по моей спине пробежалась нервная дрожь, из-за которой сбилось дыхание.
— Отпусти. — заставила себя сказать я.
Он сжал запястье крепче, до легкой боли. Я не могла вырваться, да и не особо пыталась. Его синие глаза меня затягивали. Казалось, в этих темных зрачках я видела его черного огромного зверя. И мне так хотелось снова засунуть руку в его мягкий мех… Как раньше..
— Отпусти, Дар. — уже с отчаянием попросила я.
Слезы больше скрывать не могла.
— Лучше бы ты не возвращалась. — хрипло сказал Даррелл и чуть ли не отбросил от себя мою руку.
А вот это было действительно больно. Очень. Словно мне в каждую часть тела вбили гвозди, а грудь вообще перемололи в порошок. С таким же успехом Даррелл мог сказать другое. Что лучше бы я умерла.
— Да пошел ты! — зарычала я, впервые в жизни позволив своему зверю перехватить контроль.
Глаза Даррелла расширились, когда он увидел, как мои вспыхнули. А после я сбежала.
Только чуть остыв, я поняла, что здорово прокололась. Этого я и боялась. Рядом с ними мои мозги напрочь отключаются. Такими темпами я разобью свое сердце быстрее, чем помру от тоски.
— Да, мам, я покушала. Да, дома спокойно. Да, и Ник тоже накормлен. — я тяжело вздохнула, подняв взгляд на полку, где стояла коробочка с гирляндами. — Да, мам. Нет, Дара я не видела. Как там Эрик? Угум. Ага, пока-пока.
Наконец, я отключилась, убрала телефон в карман шорт и, поискав глазами то, на что можно встать, полезла за коробочкой. Ростом я не вышла, уродилась маленькой, всего 163 сантиметра, а потому даже на этой тумбочке, которая, того и гляди, развалится подо мной, я едва доставала до полки.
Зверь хандрил, скулил и тосковал. Прошло три дня, а я до сих пор чувствовала, как что-то нехорошо давит на грудь, из-за чего мне казалось, что я нахожусь где-то под прессом. Злость прошла, а вот обида душила так же сильно.
Пока я пыталась достать искомое, нечаянно разбила какую-то стеклянную статуэтку, чуть не уронила подсвечник и оцарапалась о торчащий гвоздь. И, когда я, наконец, дотянулась до коробки, телефон зазвенел и завибрировал в кармане. От неожиданности я вздрогнула, коробочка соскользнула и ударила мне по голове, я пошатнулась и полетела на пол.
— Ай! — сильно отбила копчик а, правую ладонь ужалила боль.
Зашипев, я подняла руку и увидела, как по ней стекает кровь, а изнутри торчит острый кончик стекла. На глаза навернулись слезы, и меня затрясло. Я безумно боялась крови. Наверное, даже больше, чем змей и пауков вместе взятых.
— Селена? — окликнул меня Доминик с лестницы, в чертовом подвале его голос прозвучал громко, так как эхом отлетел от стен. — Ты в порядке?
— Нет! — я всхлипнула. — Ник, помоги!
Послышались торопливые тяжелые шаги, и вот я увидела лицо обеспокоенного Доминика. Он опустился рядом со мной на колени, осторожно приподнял мою руку к свету, из-за чего я зашипела снова, а потом посмотрел мне в лицо. От слез оно уже было мокрое.
— Не реви, сейчас все вылечим. — сказал мне Ник довольно мягко.
— Мне больно!
— Не будишь лазить, где попало. Поднимайся.
Он помог мне встать и, надавив на поясницу, повел в сторону лестницы.
— Сказал же, помощь понадобится, попроси. Нет, мы гордые, лучше шею свернем.
Если бы не кровь, которая стекала по локтю вниз и на которую я пялилась, я бы ответила ему, но меня уже слегка подташнивало. И все равно взгляд отвести не могла. Я уже вспоминала, как пыталась помочь Алфире после аварии, в которую мы попали. Крови тогда было куда больше.
Ник привел меня на кухню, так как та была ближе, и нашел в ящичке приготовленную специально для меня аптечку. В доме только я не умела регенерировать. Даже после пробуждения.
— Что ты там искала? — спросил Ник, складывая инструменты и препараты на столешницу.
— Гирлянду. — ответила я позже, когда он насильно отвел мое лицо в сторону, чтобы я не смотрела на руку.
— Уже весь дом похож логово бешенного деда Мороза, тебе все мало?
— Дед Мороз… — я нахмурилась. — Ты что, бывал в России?
Он поджал губы, но кивнул. Я не ожидала, что он еще и что-то скажет, но Ник меня удивил.
— Наша с Даром мать оттуда.
Ого… вот это новости. Мало того, что я никогда ничего не слышала об этой женщине, родившей мальчиков, так еще и то, что она была нездешней, здорово меня удивило.
— Мы бывали у нее пару раз, в детстве.
Он притянул мою руку ближе к себе, сказал, чтобы я ее расслабила, и взял пинцет. Я хотела было опустить взгляд на свою ладонь, но Ник не позволил. Мне пришлось сосредоточить внимание на его лице.
— Она нам и рассказала, кто такой этот их дед Мороз, а на утро засунула под елку подарки. Мы с братом радовались как идиоты, а было нам уже по 14. Помню, мне мать подарила корабль в бутылке, довольно огромный и дорогой, а Дарреллу достались толстые книжки с рассказами и стихами. Этот придурок раньше любил читать.
Я настолько заслушалась, что забыла о пульсирующей боли и осколке. Наверное, это Нику и было нужно. Он резко выдернул осколок, а потом нагнулся и стал дуть на кровоточащую рану, пока я хныкала.
— Вот и умница.
— Ты специально, да, отвлекал меня?
Он мне мягко улыбнулся, что меня удивило еще больше, а потом принялся обрабатывать мою руку, чтобы никакая зараза ко мне не прицепилась. Прикусив губу, я старалась терпеть, но рана была глубокой, и время от времени, я то пыталась одернуть руку,
