Хотя бывает и по-другому: беременность красит женщину, добавляет ей то, чего не хватало раньше. Вот тебе было бы неплохо грудь побольше, да и попа у тебя плосковата. Но у тебя достаточно женственное тело, а насколько оно отзывчивое, мы скоро узнаем. Охрана!
Стоило графу повысить голос, как дверь распахнулась и двое молодцов сразу же оказались внутри.
— Отведите эту… заключённую, в мои покои и выставите у них охрану. Я лично займусь её наказанием, как и допросом.
— А? — не удержалась Мария.
— Ну хорошо, вначале допрос, потом наказание, — сжалился граф, а после рассмеялся, заметив, как вздрогнула в его руках девушка. — И пусть к ней придёт лекарь, надо бы хорошенько обработать раны на спине.
Пихнув девушку в спину, граф добился того, что Маша буквально влетела в руки охранника. Её аккуратно подхватили, не дав упасть, после встали по обе стороны и повели. И как бы ведьме не хотелось, сейчас сбежать у неё точно не было возможности. Она ощущала взгляд Дерека на исполосованной спине, пока не скрылась за поворотом вместе со своим конвоем. А потом её взяли под руки и скорость передвижения сразу же увеличилась. И девушке было всё равно: то ли страже так сильно хотелось избавиться от её общества, то ли наоборот, пожалели её и решили помочь, видя, что девушка очень плохо стоит на ногах, но не рискнули это сделагть на глазах графа. Она так перенервничала, что была согласна даже на то, чтобы её взяли на руки, даже перекинули через плечо, только бы как можно скорее позволили лечь и выдохнуть.
Покои графа были роскошными, хотя это не удивительно. Дерек любит роскошь, любил уют, при этом он не придерживался модных веяний или чьих-то чужих предпочтений, подбирая интерьер под себя. И этому демону явно нравились оттенки синего, голубого и фиолетового. Огромная кровать была спрятана за синим балдахином, в комнате был тёмно-синий ковёр, синий диван с резкой спинкой, выкрашенной в серый цвет, тёмно-синие стены с голубоватым узором, синие шторы — ощущение, что окунаешься в грозовое небо над штормовым морем, которое изредка пронзают молнии. И что удивительно, Маше понравились эти цвета. Вот только это всё отмечалось девушкой краем сознания, пока она сама думала, где тут выход. В покоях графа была не только спальня, тут же были и другие комнаты: кабинет, ванная, гардеробная, но выход был один — мимо стражи. Огромные окна оказались заперты, как бы девушка их не дёргала.
Захотелось разреветься от злости на себя, на этого демона, на всю ситуацию. И ведь сейчас у неё не было сил на сопротивление — в застенки она попала утром, уже был вечер, а она так ни разу и не поела. С утра слишком сильно нервничала, а потом было поздно. В покоях графа еды тоже не было, хорошо хоть графин с водой нашёлся. Мария выпила всю воду, и от нервов, и в попытке хоть чем-то заполнить желудок. После чего села на пушистый ковёр, ожидая своей части в тишине и одиночестве, боясь прислониться хоть куда-нибудь.
7.
Спустя какое-то время пришёл врач.
— Мда… Платье надо срезать, — констатировал мужчина, когда пытался начать осмотр.
Увы, просто снять его было уже нереально. И дело не только в ранах, которые не давали нормально двигаться, но и в нелепой случайности. Видимо, когда граф метнул тот злополучный огненный шар, девушка хоть и увернулась, но какая-то искра долетела и до неё. Нет, никакого ожога, а вот замок на платье потёк, так что теперь стал единым целым с тканью.
— Прошу, не надо, — взмолилась Маша, догадываясь, что графа только порадует отсутствие одежды.
— И что же вы мне предлагаете? — возмутился доктор. — Мне велено привести вас в порядок, для этого я должен осмотреть ваши повреждения и обработать. Даже если я смогу это сделать в таких условиях, эти лохмотья будут постоянно бередить раны, что помешает заживлению, а то и грязь занесут. Я же не могу их очистить от грязи и всего остального, что вы успели понахватать, находясь в темнице. И как вы его потом собрались снимать, если не хотите принимать чужую помощь?
— Мне просто нечего надеть, — проскулила девушка, стараясь вызвать жалость.
— И? Теперь вас лечить не надо?
— Может быть просто вырежете на спине кусок ткани: и вам удобно, и я в одежде. А уж потом я что-нибудь придумаю.
— Девочка, — мужчина покачал головой, но звать её так он имел права, у него наверняка и внуки уже есть, судя по сединам, — не знаю, что тут случилось, но не сто́ит проверять терпение графа.
— Я как раз и не хочу. Мне бы уйти отсюда побыстрее.
Врач наклонил голову, изучая сидящую перед собой. Маша понимала, что побег ей не устроят, но хоть платье она должна была отстоять.
— Если Росселу не понравиться, он и сам порвёт твоё платье, — с тяжёлым вздохом сказал доктор. — А может и меня сюда погонит доделывать работу, но тогда я точно не буду колебаться. А пока подставляй спину, попробую спасти твой… стыд.
Он как раз достал ножницы, и девушка с радостью повернулась спиной. Она ещё и волосы приподняла, чтобы не мешали, пусть это и вызвало очередной приступ боли. Когда на пол упала рваная тряпка, доктор приступил к обработке ран. Он предлагал лечь, но Мария не была уверена, что Дерек оценил бы её грязную на своей чистой кровати, так что продолжила упрямо стоять.
— У палачей кнуты обработаны особым средством, — зачем-то решил поделиться знаниями доктор, — они проникают внутрь раны и не дают ей долго заживать. Я понял, что тебе спину после наказания чем-то смазали, но это лишь облегчение боли. Потому сейчас я буду промывать твои раны особым средством, которое хоть и щиплет, но нейтрализует коварный яд. После этого спине будет полегче.
— Сколько она будет заживать? — решила уточнить девушка, цепляясь за ранее сказанные слова демона.
— Около недели. Потом останутся шрамы, но их можно уже свести. Увы, но после кнутов раны залечивать магией никак нельзя.
— Хорошо, спасибо, — прошептала девушка.
— Только учтите, мазь надо наносить каждое утро и вечер до тех пор, пока рана не затянется. Вот, оставлю баночку тут.
Доктор откланялся, как только закончил осмотр, и девушка снова осталась одна. Она ещё раз проверила все окна, даже пару раз дёрнула ручку двери, выходящей в коридор — всё было заперто. От бессилия она села на ковёр и облокотилась на ножку журнального столика.
— Кажется, кто-то меня не дождался, — раздалось
