попадал в его поле зрения, даже подсознательно каталогизировал мусор, который они передавали по мостовой.
— Ты будешь поражен, — сказал ему Феликс однажды, когда его способность к наблюдению возросла, — как часто способность замечать и вспоминать что-то очень маленькое может иметь значение между жизнью и смертью.
Жизнью и смертью?
Рикки не нравилось, когда Феликс употреблял такие слова. Он был здесь не для того, чтобы беспокоиться о жизни и смерти. На самом деле он не хотел даже знать, что затеял Феликс. Всякий раз, когда его мысли возвращались к этой теме, он силой останавливал себя. Он был здесь, чтобы узнать, что он может, а затем применить это, чтобы стать лучшим вором. И все. И наблюдение и запоминание того, что пропустили другие люди, безусловно, помогло бы ему в этом.
— Бьюсь об заклад, ты плохо бьешься, — сказал однажды Феликс, когда Рикки сошел с беговой дорожки, пот стекал по его лбу, а его футболка промокла. На улице шел сильный дождь. Из окна квартиры-пентхауса над рекой виднелись большие тучи. Феликс пришел с промокшим рюкзаком на плече и зонтиком, который он прислонил к двери. Но он не выглядел так, будто пользовался зонтом — его одежда и лысеющая голова промокли.
Рикки с подозрением посмотрел на него. Вчера Феликс пришел с грязным черным мусорным пакетом, полным гниющего мусора, и парой толстых резиновых перчаток.
— Мусор! — объявил он с улыбкой. — Ты будешь поражен, какую информацию можно найти, роясь в чужих мусорных баках, — Рикки провел следующий час, разбирая вонючий мусор внутри пакета, пытаясь понять, что может быть полезным, а что нет. Он нашел старый телефонный счет с пятнами и банковскую выписку, которые, как согласился Феликс, были бы бесценны, если бы нужно было узнать о человеке, который их выбросил. Но старые консервные банки из-под фасоли и грязные подгузники не могли помочь.
— Я сказал, — повторил Феликс, — что держу пари, ты плохо бьешься.
— Ну, я блестящий мусорщик, — кисло ответил Рикки.
— Не обижайся, — сегодня Феликс был в странном настроении — вероятно, потому, что его одежда была еще мокрой.
— В любом случае лучше бежать, чем драться, — сказал Рикки.
— Гораздо лучше, согласился Феликс. — Но иногда у нас нет выбора. Иногда нам приходится защищаться.
— Это вы не хотели, чтобы я поднимал гантели.
— Верно, — сказал Феликс. — Но хороший бой не всегда зависит от силы. Иногда дело в технике.
— Я когда-то ходил на карате, — сказал Рикки. — Но я был плох.
— Я говорю не о карате, — сказал Феликс. — О, я уверен, что это хорошо, но лучший совет для тебя такой: если окажешься в бою с кем-то, забудь о крутых приемах. Возьми что-то тяжелое и ударь по голове.
Рикки глядел на него, словно говоря: «Это лучший совет?».
Феликс будто не заметил.
— Конечно, иногда не получается достать что-то тяжелое, а значит, приходится импровизировать. Хочешь увидеть один из лучших видов оружия, которое ты можешь носить с собой?
— Узи девять миллиметров? — предположил Рикки. Он хотел пошутить и был немного ошеломлен, когда Феликс, казалось, отнесся к этому совершенно серьезно.
— Не мое любимое оружие. Слишком сильная отдача и слишком яркая. Попробуй пройтись по улице с узи, и ты будешь выделяться, как…
— Как ребенок с автоматом?
— Ну, да. Может наступить время, Коко, когда мы с тобой серьезно поговорим об огнестрельном и другом оружии. Но даже организация, в которой я работаю, дважды подумает, прежде чем давать огнестрельное оружие детям.
Впервые Феликс упомянул такую организацию. Рикки не стал его спрашивать. Он видел, когда Феликса несло.
— Рад это слышать, — сказал он вместо этого. — Оружие не совсем в моем стиле.
— Дело не в стиле, Коко, — раздраженно сказал Феликс. — Вопрос в том, что практично. Ты не можешь легко носить с собой огнестрельное оружие или нож, не привлекая всевозможного нежелательного внимания. Гораздо лучше нести вот такое, — он начал себя ощупывать. — Ну и куда я его положил? А, вот оно! — он сунул руку в задний карман и вытащил ручку.
— Э, нет, Феликс, это ручка.
— Ага. Хорошая, — сказал Феликс. — Картье. Подарок от моего коллеги по имени Михаил. Я никогда не выхожу из дома без нее.
— Он шутит?
Рикки посмотрел на своего наставника. Он выглядел довольно серьезным.
— Что мне с этим делать? — спросил Рикки. — Брызнуть чернилами кому-нибудь в глаз?
— Это шариковая ручка, Коко, — сказал Феликс едким тоном. — Хочешь знать, как ей пользоваться, или будешь выдумывать умные комментарии? — Феликс точно был в ударе.
— Я хочу знать, как ей пользоваться, — тихо сказал Рикки.
Феликс кивнул.
— Хорошо, — он шмыгнул носом. — Ручка — хороший пример доступного оружия, — сказал он. — Импровизированное оружие должно быть тем, что можно носить с собой, что выглядит абсолютно безвредным — что-то, что никто никогда не будет считать оружием, но что оно достаточно сильное и прочное, чтобы его можно было использовать в целях самообороны, — он порылся свободной рукой в кармане и вытащил горсть мелочи. — Монеты, — сказал он. — Очень хороший пример. Их носят все, и никто не считает их опасными. Но если я с силой швырну горсть монет тебе в лицо, поверь, ты об этом узнаешь.
Рикки вздрогнул от этой мысли.
— Понял, — сказал он.
Феликс вернул сдачу в карман, затем снова поднял ручку.
— Думаю, нам лучше покончить с этим, — пробормотал он. — Ударь меня, пожалуйста.
— Что?
— Ударь меня.
— Серьезно?
— Боюсь, что так. Как можно сильнее.
Рикки с неохотой подошел туда, где стоял Феликс. Их разделяли полметра. Он посмотрел на пол, затем внезапно взмахнул правой рукой со сжатым кулаком, целясь в челюсть Феликса.
Не в первый раз ловкость Феликса удивила его. Он поднял левую руку быстрым, ловким движением, чтобы заблокировать правый хук Рикки. Делая это, он ручкой ткнул в мягкую плоть на внутренней стороне локтевого сустава Рикки.
— Ой! — закричал Рикки. — Это больно!
Брови Феликса были сдвинуты, а на лысине выступили бисеринки пота. Он вытер их ладонью свободной руки.
— Да, извини за это, — мягко сказал он. — Хочешь сла…
— НЕТ! Я НЕ ХОЧУ СЛАДКОГО!
— Это и должно было причинить боль, — продолжил Феликс. — Мягкая плоть, видите ли. Всегда ищи самое нежное место. Если бы я ударил немного сильнее, я мог бы уложить тебя на минуту. И, конечно же, шея…
Рикки поймал себя на том, что невольно прикрывал шею ладонью. Было что-то в ом, как скорбно Феликс объяснял все это, что напугало его.
Феликс бросил ручку на журнальный столик, затем повернулся и прошел туда, где у стены стояли его рюкзак и зонтик. Он поднял их и отнес Рикки.
— Зонтик, —
