убедить меня переодеться во что-то более подходящее, но я сказала ему, чтобы он отвалил и умер. За три часа, проведенные на диване, я пережила шок и неверие, затем отрицание и жалость к себе. А теперь? Сейчас я в ярости.
Анджело открывает дверь, и огромный лысый мужчина лет пятидесяти уверенно входит в мою квартиру. Я не могу подавить дрожь. Все могло быть хуже. Все могло быть гораздо хуже. Мой внутренний монолог все еще повторяет эту мысль, когда лысый мужчина отходит в сторону, открывая другую фигуру. Я мгновенно вскакиваю на ноги. Это парень в куртке.
Мой загадочный незнакомец входит так, как будто жил здесь всю жизнь, и я не могу решить, смеяться мне или плакать. Этот сукин сын все это время знал, кто я. Возможно, именно он сообщил об этом Аджелло. Ублюдок.
"Милен", — говорит мой брат и кивает в сторону загадочного засранца. "Это дон Сальваторе Аджелло".
Моя челюсть падает. Что за хрень?
"Приятно наконец-то познакомиться с вами, мисс Скардони", — говорит он своим ровным тоном.
Я таращусь. Моргаю. Затем пялюсь еще, не обращая внимания на то, что происходит вокруг меня.
"Для такой маленькой женщины вы произвели настоящий фурор", — добавляет он, и его слова выводят меня из ступора.
Я поджимаю губы. Какая у него наглость — притворяться, что мы не знакомы, когда он прекрасно знает, что всего сорок восемь часов назад его язык тщательно исследовал мой рот. Полагаю, он ждет моего ответа. Но он его не получит.
"Милен!" Анджело подталкивает меня локтем. "Она просто нервничает".
Я растягиваю губы в саркастической улыбке. Сальваторе Аджелло игнорирует замечание моего брата и смотрит на меня. Несмотря на то, что я продолжаю улыбаться, я передаю всю ненависть, которую чувствую, через свои глаза. И ее очень много.
Мой взгляд сосредоточен на дороге, которая то появляется, то исчезает из виду через лобовое стекло, когда дворники периодически очищают стекло от непрекращающегося дождя.
Милен не сказала ни слова с тех пор, как я вошел к ней, кроме того" Да" на вопрос священника. Я ожидал, что она будет удивлена, но не ожидал этого. То, что меня игнорируют, для меня в новинку, и то, что это делает она, вызывает у меня желание ударить что-нибудь. Вместо этого я крепче сжимаю руль. Это не помогает. Я делаю глубокий вдох, пытаясь подавить бушующий внутри огонь. Зол. Нет, это не точный термин. В ярости. Я чертовски взбешен, хотя это и не разумная реакция.
С заднего сиденья до моих ушей доносится мяуканье. Чертов кот совершенно вылетел у меня из головы, пока Милен не вышла из здания, держа в руках переноску с тупым животным внутри.
Я паркую машину на свое место в подземном гараже под моим домом и выхожу, намереваясь открыть дверь для Милен, но она уже вышла и открыла заднюю дверь, чтобы вынести кота. Обойдя машину, я открываю багажник и достаю ее сумку, когда она перемещается, чтобы встать справа от меня. Она хватается за ручку свободной рукой, обхватывая ее пальцами прямо рядом с моими, и тянет, изо всех сил пытаясь отобрать у меня сумку. Я держу ее, пока она не отпускает ручку и не задыхается. Пока мы идем к лифту, Милен старается держаться на два шага позади меня и не произносит ни слова.
Когда мы доходим до моего пентхауса, я веду ее через гостиную и по коридору к своей спальне и открываю дверь. Милен останавливается на пороге и окидывает комнату быстрым взглядом.
"Этому не бывать", — говорит она и делает шаг назад в коридор.
"Чего именно?"
"То что я буду спать в твоей комнате".
Я встречаюсь с ней взглядом. "Откуда ты знаешь, что это моя спальня?"
"Я умоляю". Она фыркает. "Массивная мебель из темного дерева? Кровать размером с футбольное поле? Это кричит "эгоцентричный, эгоистичный ублюдок"".
"Так ты меня видишь?"
"Да. Разве я не права?"
Нет, она не ошибается. "И где бы ты хотела спать?"
"У меня дома".
"Ты же знаешь, что это не вариант".
Она поднимает кошачью переноску и обхватывает ее руками, создавая между нами барьер.
Может быть, мне стоит дать ей немного пространства. Пока что. "Хорошо."
Я выхожу из своей спальни и направляюсь по коридору ко второй спальне, оставляя ее за собой.
"Обед будет в столовой в два часа", — говорю я, когда вхожу внутрь и поворачиваюсь, чтобы увидеть, что она смотрит на меня сузившимися глазами. "Что-то случилось?"
Она опускает кошачью переноску на пол, затем скрещивает руки и выпячивает подбородок. "Ты имеешь в виду, кроме того, что ты испортил мне жизнь, Сальваторе?"
Чувство огромного удовлетворения проходит через меня, когда я слышу, как она произносит мое имя. Я делаю два шага вперед, пока не оказываюсь прямо перед ней. "Ты бы предпочла, чтобы я убил тебя?"
"Ну, я не могу сказать, что это имеет большое значение".
"Ты преувеличиваешь".
"О? Моя жизнь могла показаться тебе маленькой и бессмысленной, но это была моя жизнь". Она подавилась словами. "Почему ты просто не сказал мне уехать из Нью-Йорка? Ты с самого начала знал, кто я".
"Я планировал это сделать. Все было бы намного проще". Я протягиваю руку и беру прядь ее волос между пальцами. "Однако ситуация изменилась".
"Почему? В каком смысле?"
Потому что я решил, что никуда ее не отпущу. "Сейчас тебе не о чем беспокоиться", — говорю я.
"Да, давай не будем перегружать мой ограниченный мозг тем, что могут понять только мужчины". Она переводит взгляд на прядь волос, которую я все еще держу, и хватает меня за руку, пытаясь разжать пальцы. "Отпусти мои волосы".
"Ты всегда знала, что в конце концов выйдешь замуж за кого-то из Семьи, Милен. Так в чем же проблема?"
"Ну, в этом-то и проблема — я не знала", — бормочет она, продолжая тянуть меня за пальцы. "Я уехала из Чикаго, потому что надеялась, что мне удастся избежать этой судьбы".
Я отпускаю ее волосы и беру ее за подбородок, наклоняя ее голову вверх. Ее зеленые глаза смотрят в мои, а дыхание слегка учащается. "Ты не сможешь убежать от Cosa Nostra, Милен". говорю я и убираю руку.
"Нет. Наверное, не смогу", — шепчет она и делает шаг назад, вырываясь из моей хватки. Снова схватив переноску, она проходит мимо меня к кровати и кладет
