Глава 18
КТО ЖЕ ОСТРОВНОЙ?..
Сентябрь 1963 года
Осень в Ленинграде стояла промозглая, дождливая. Там, в океанских просторах, Белкин гораздо легче переносил любой ливень, шторм. Морская вода обладает и целебными свойствами. А этот дождь выворачивал душу.
Но Белкин не поддавался хандре. Пока не открылось совещание, он вместе с друзьями носился по городу, забыв о пище и отдыхе…
Совещание проходило в Зоологическом институте Академии наук СССР, который расположился на Университетской набережной — напротив Адмиралтейства. Из программы Алексей знал, что приглашены академики и члены-корреспонденты, доктора и кандидаты биологических наук, что с докладом должен выступить министр рыбного хозяйства СССР.
Он внимательно всматривался в лица. Некоторых узнавал по портретам в печати. Вспоминал фамилии, звания. По их учебникам учился в институте, их труды изучает сейчас в ТИНРО.
Одним из первых выступал доктор биологических наук Серебровский. Когда с трибуны раздался его старческий, слегка картавый голос, Алексей сразу узнал его. Несколько лет назад он встречался с ним на совещании биологов в Москве.
Серебровский говорил с тревогой, убедительно. Он напомнил, что, начиная с восемнадцатого века, промысел на тюленей вели хищнически. На береговых лежбищах опустошались целые популяции. Не осталось ни одного вида ластоногих, запасы которых не были бы чувствительно затронуты. Известны виды, истребленные почти полностью. А некоторые из тех, что сохранились, утратили промысловое значение.
Серебровский дал обстоятельные рекомендации по развитию промысла в различных районах нашей страны. Подробно остановился на Дальнем Востоке.
— Было бы ошибочно полагать, — подытожил он, — что воздействие человека приводит промысловые ресурсы лишь к истощению. При умеренном отстреле и рационально поставленном хозяйстве можно не только сохранить, но и увеличить запасы тюленей.
— Знает наши условия, — тихо поделился Алексей с Геннадием Косыгиным. — Я ведь тоже хотел рекомендовать пробный отстрел сивучей. Помнишь, сколько этих тюленей на Курилах — житья не дают котикам…
В первый день выступал и Альфред Берзин. Участники совещания с интересом слушали его сообщение о кашалотах, обитающих в северной части Тихого океана. Белкин позавидовал тону его речи.
— Молодчина! Ты рожден для трибуны, — пожимая руку, сказал он Альфреду, вернувшемуся на место.
— Нашел Цицерона, — улыбнулся Берзин. — Если бы знать, сколько не доживу из-за этого выступления…
* * *
Сообщение Белкина не было предусмотрено программой — его включили на пятый день совещания. Более сорока ученых уже отчитались о работе своих институтов, лабораторий, исследовательских групп. Многое из того, что сказано, было важным, наболевшим. Объемистый блокнот Алексея распух от записей.
Сегодня, после обеда, предстояло выступать ему. Достаточно ли убедительно прозвучат его доказательства здесь, на совещании маститых биологов? Конечно, в работе были неясности. Не воспримут ли эти «островки» как сплошное «белое пятно»?
Когда Алексей обедал в буфете, случайно услышал свою фамилию. Мужчина, сидевший за соседним столиком, спросил у коллеги:
— После обеда выступает некий Белкин. Кто такой — не знаете?
— Представьте себе, нет, — ответил коллега. — Знаком с пушкинским Белкиным. Но тот, как известно, — плод фантазии. А про этого слышать не приходилось…
Алексей вышел, не закончив обеда. Когда профессор Бердичевский объявил, что слово имеет старший научный сотрудник ТИНРО Алексей Никифорович Белкин, он вздрогнул, ноги заметно потяжелели. Пока торопливой походкой шел по узкому проходу к кафедре, слышал за спиной тихие реплики: «Этот юноша и есть Белкин?», «Он что же — студент?..»
— Я сделаю сообщение «Морские животные Курил», — начал Алексей. — Прошлой и нынешней весной мы провели научные экспедиции на Курильские острова. Результатами наших исследований хочу с вами поделиться.
Он читал текст с листа. И хотя делал это четко и выразительно, понимал, что слушать его, читающего по бумаге, трудно. Постепенно справившись с волнением, отложил в сторону аккуратно отпечатанные листы бумаги и стал говорить, смотря в зал, в лица тех, для кого выступал.
Если сначала в рядах шелестели газеты, сейчас каждым нервом Алексей ощущал, что его слушают. Кто — с недоверием, кто — с удивлением, но, он видит это, слушают внимательно.
Перед тем, как перейти к главному, Белкин сделал небольшую паузу, перевел дыхание.
— Во время экспедиций мы обнаружили новый вид тюленей. Тридцать третий…
Он сказал это звонко, твердо. В зале воцарилась тишина. Потом словно взорвалась бочка с порохом.
— Как новый вид?
— Откуда взялся этот тридцать третий?
— Тише, товарищи! — стучал авторучкой по графину Бердичевский. — Дайте оратору закончить выступление!
Белкин предвидел, что его сообщение могут воспринять так. Каждый год зоологи обнаруживают немало новых видов насекомых. А тут сразу — тюлень! Туша в два центнера. Поэтому даже такой известный ученый, как Серебровский, с которым в последние годы у Алексея завязалась переписка, выразил в письме опасение: не напутал ли он что-то с новым видом.
— Вы можете продолжать, — обратился к выступавшему Бердичевский.
Белкин, окинув взглядом зал, произнес уверенно:
— Да, на восточной окраине нашей страны, а также на островах Алеутских, Прибылова и Хоккайдо обитает черный тюлень со светлыми кольцами. Первый раз мы встретили его совершенно случайно…
«Во время экспедиции мы обнаружили новый вид тюленей. Тридцать третий…»
Алексей поведал о том островном незнакомце, которому полтора года назад около острова Шикотан пришлось поплатиться жизнью ради науки.
Он не стал рассказывать, как в последней экспедиции, когда научная программа по морским котикам была досрочно выполнена, вместе с товарищами решил пройти вдоль Курильских островов — изучить загадочного тюленя.
Экспедиция длилась с марта по август. В июне взяла отпуск Люся и в бухте Касатка села на «Крылатку». Долгие недели путешествовала вместе с группой. Проплыла вдоль Большой гряды.
Просилась на бот, чтобы вместе с мужем побывать на островах. Он не брал: «Не женское это дело — лазить по скалам…»
Условия действительно были нелегкие. Прибрежные воды усеяны рифами. В проливах — громадной скорости течения, водовороты. Даже в полный штиль в часы прилива внезапно начинают вздыматься косматые волны — это сталкиваются воды Тихого океана и Охотского моря. Но смельчаки все равно высаживались на берег. Чтобы поймать тюленя, им приходилось ползать по скользким валунам, брести по грязным лужам. И нельзя терять ни часу — море уже покрывается белыми барашками, все сильнее гудит прибой. Замешкаешься — нелегко придется: на острове может не оказаться ни дров, ни пресной воды.
А тут еще туман. Единственная связь с «островитянами» — рация. «А если с ней что-нибудь случится? — волновалась Люся. — Тогда как будет ориентироваться «Крылатка»? Где искать людей?» Она боялась лишний раз зайти к капитану: вдруг скажет, что связи нет.
Алексей чувствовал ее переживания, уговаривал вернуться на Большую землю, она и слышать об этом не хотела.
На моторном боте Белкин и его друзья прошли вдоль всех
