— Вызовите врача! — выкрикнул Тадеуш. — Капитан Грандж!
Ребекка поспешила исполнить приказ и выскочила из зала за врачом.
— Не надо врача, — отказался я. — Всё в порядке.
Мне даже говорить стало легче, тошнота прошла, картины с пауками исчезли из сознания.
Софи тем временем уже сжимала мне не запястье, а ладонь.
— Ох, мой принц… мне так жаль, так жаль…
Её проворные пальцы медленно снимали Печать с моей руки.
Я чувствовал, как перстень скользит по коже, мрак в голове рассеивается, и боль уходит. Ещё чуть-чуть… совсем немного осталось…
— Нет, нужен врач! — настаивал Тадеуш. — Ховард!
Пока император отвлёкся, Софи стянула с моей руки треклятый перстень. Сунула мне его в кулак и отпустила руку, ещё раз извинившись. И только сейчас я заметил, что Георг внимательно за мной наблюдает.
Судя по его надменной ухмылочке, он догадался, что снять Печать самостоятельно я не в состоянии.
* * *
Переговоры завершились минут через пятнадцать.
Печать Рингов с торжественным караулом была отправлена в Музей Искусств. Реликвию отправились сопровождать и стеречь представители Рингов, Орриванов и Скорпиусов.
Тут всё прошло, как и обещал Тадеуш.
Делегация из Ронстада выехала обратно, но попрощаться мне ни с кем не довелось. Перед уходом Софи успела лишь сжать мой локоть и прошептать:
— Изучи Четыре Искушения. Не потакай слабостям. Я скоро отправлю тебе помощь.
Картеж Орривана уехал.
Я же остался во дворце на официальных основаниях, как и хотел.
Мне, конечно, ещё предстояло хлебнуть дерьма в этом самом дворце, зато Ребекка была рядом, а значит, появился шанс выяснить, куда она спрятала четвёртую Печать.
Правда, пока не представилось ни единой возможности обмолвиться с сестрой. Ребекка покинула зал переговоров, и больше я её не видел.
В сопровождении пятерых камердинеров мне пришлось отправиться в «покои» — именно так теперь для меня называлась спальня. Ну а слугам, похоже, приказали не помогать мне, а оберегать от меня дворец и всех его обитателей, пока я хожу по коридорам.
Их, кстати, было столько, что не укладывалось в голове.
Коридоры, залы, гостиные, чайные комнаты, лестницы, галереи, оранжереи, зимние сады, опять коридоры, опять залы, опять лестницы — и так до бесконечности.
Будучи Теодором Рингом, я должен был отлично ориентироваться во всей этой роскоши, знать каждый уголок дворца, все входы и выходы, где столовая, где спальни родственников, где общая гостиная и где, в конце концов, тронный зал.
У меня же голова шла кругом.
Я следовал за старшим камердинером, с ужасом понимая, что потерял контроль над маршрутом уже на пятидесятом коридоре по счёту. Меня будто специально вели по лабиринту, чтобы ещё больше запутать.
Наконец на третьем этаже мы вышли в широкий коридор, украшенный белоснежными статуями воинов с мечами. Из коридора вели три двери.
Указав на крайнюю правую, старший камердинер произнёс:
— Ваши покои, мой принц. Горничные не сдвинули ни единого предмета в ваше отсутствие, лишь ежедневно делали уборку. Если вам что-то понадобится, любой каприз, любое желание, то позвоните в колокол у кровати. Ужин будет в семь часов, в главной столовой. Не опаздывайте. Император Тадеуш не любит, когда опаздывают к ужину. Проводить вас в ваши покои, мой принц?
— Тут два шага пройти, — усмехнулся я. — Думаю, я справлюсь без твоей помощи, дружище. Лучше скажи, как тебя зовут?
Камердинер еле заметно повёл бровями, будто удивился тому, что принц интересуется именем слуги, но отреагировал спокойно и даже доброжелательно:
— Элиот, мой принц.
— Ладно, Элиот. Свободен. — Я подошёл к двери. — Если что, есть колокол. Будь наготове.
Камердинер поклонился.
— Как скажете, мой принц.
Я дождался, пока все пять камердинеров во главе со старшим покинут коридор, и только после этого толкнул дверь в спальню Теодора Ринга.
Хорошо, что вошёл я не сразу, а по старой привычке задержался на пороге.
Если б поспешил — был бы уже нежилец.
Из полумрака спальни кто-то запустил в меня кинжалом. По левому уху чиркнуло лезвие. Оружие ударилось позади в одну из статуй и зазвенело по полу…
Глава 2.3
Вместо того чтобы скрыться в коридоре, я кинулся в спальню.
В полумраке мелькнула тень. Силуэт в чёрном скользнул к окнам.
Я рванул наперерез, но нас разделяло приличное расстояние, метров тридцать (паршивая дворцовая комната оказалась слишком просторной).
Оружия у меня не было — оно так и осталось у агента Ховарда. Да в оружии я и не нуждался. По крайней мере, сейчас. Чтобы задержать проворного незнакомца, должно было хватить и кодо.
Я запустил в сторону беглеца гравитационный эрг, чтобы сбить гада с ног.
Тот резко приник к полу, распластался на нём, избегая столкновения с моим кодо, а потом так же резко вскочил и одним широким шагом запрыгнул на подоконник — собрался сигануть в распахнутое окно.
Ага, как же.
Я успел до него добраться. Ухватил за подол короткого плаща и втащил обратно в комнату. Через кожу ладони пропустил ещё и порцию парализующего эрга, чтоб встряхнуть паршивца.
Его передёрнуло судорогой.
Он упал мне под ноги, но не задержался даже на долю секунды. Мгновенно перекатился в сторону и уткнулся плечом в тумбу с цветами. Та глухо скрипнула.
Незнакомец опять вскочил — и в меня тут же полетела ваза. Я отшвырнул её обратно одним взмахом руки, ваза пронеслась мимо головы незнакомца и со звоном взорвалась на осколки, ударившись в стену. Цветы рассыпались по полу.
Я снова кинулся на вёрткого противника.
Задача стояла чёткая — отрезать ему путь к окнам. Он мне нужен был живым или хотя бы полумёртвым, чтобы мог разговаривать.
На ходу я поднял осколки стекла в воздух и дробью запустил в аморфную тень. Уходя от удара, незнакомец вскочил на тумбу, а потом бесшумно вскарабкался на стену.
Прямо на вертикальную стену, мать его…
Замер там, поджав ноги, напружинившись и приготовив ещё один кинжал. Он будто прилип к стене — держался на ней уверенно и свободно.
Грёбанный ловкач!..
Никогда не видел, чтобы люди так двигались. Не по-людски.
Он будто двоился и расплывался, не имея чётких линий. Тень, молния, всего лишь образ, след от человека, иллюзия. Половину его лица скрывал то ли платок, то ли чёрная повязка, натянутая от подбородка до самых глаз.
