закрыла от природного смущения глаза. Сильно долго она никого не подпускалa к себе, решив, что не создана для любви, ведь Иннокентий так и не смог пробудить в ней практически никаких чувств, хотя симпатичный парень похоже искренне полюбил её.
Но сейчас её женская суть слoвно надсмехалась над ней, бросая её в чувственные ощущения как в океан, прямо с головой. Она то парила, взмывая вверх на облаках, когда oн терзал губами её грудь, то падала в холодную воду, когда его руки пытались проникнуть в святая-святых каждой женщины. Он опускал её брюки всё ниже и ниже, пока не понял, что придётся оторваться от неё и раздеться. Мужчина приподнялся над ней и дунул в нос розовую от смущения девушку. Она приоткрыла глаза, смущённо улыбаясь, он коснулся губами уголка её рта.
— Любимая, — прошептал он у её губ, — я у тебя первый? — девушка, стесняясь, кивнула ему в ответ. — Ты готова идти дальше?
Щёки девушки покраснели ещё больше, но она смело посмотрела в его чёрные глаза и снова кивнула. Говорить Таисия не могла, голос покинул её. Она облизала пересохшие губы кончиком языка, Бёрн проследил за ним и что-то рыкнул, oна усмехнулась, напряжение спало. Он лёгким движением поднялся и стал раздеваться. Таисия закрыла глаза, но тут же открыла и стала смотреть. Она должна видеть его всего, целиком, и запомнить этот момент на всю жизнь, что бы там коварная судьба не припасла для них двоих. Здесь и сейчас это её. И она это запомнит.
Он снимал брюки, а она любовалась его телом, лишь, когда взгляд зацепился за набухшую плоть, она дёрнулась, но сглотнув, продолжила смотреть. Он опустился перед ней на колени, развязывая шнурки на ботинках и снимая их с ног. Потом добрался до брюк, стягивая их и заодно любуясь длинными стройными ногами. Отшвырнув в сторону, обхватил ступню, приподнял и начал целовать каждый пальчик. Таисия засмеялась, пытаясь отобрать ногу, но он не дал. Он целовал ногу, поднимаясь по ней всё выше и выше, и вскоре девушка перестала смеяться, затихла и закусила губу. Он оставлял пылающие дорожки на её коже, а её тело била уже крупная дрожь. Он не стал смущать её дальше, понимая, что она не совсем готова к некоторым ласкам, приподнялся и прижался к затихшей Таисии. Она явственно ощутила на своём теле егo пульсирующую от желания плоть. Он вновь прижался к её губам, лаская грудь, и Таисия поняла, что она уже сама хочет ощутить его в себе. Его всего, целиком, отдать ему то, ради чего она его так долго ждала. Оң как-то сразу понял, что она готова и переместился, устраиваясь между её длинных ног, а потом Таисия познала то, от чего она всю жизнь бежала, храня себя для своего единственного.
«Как мало надо женщине, чтобы быть счастливой, — думала Таисия, засыпая на его широкой груди, — всего лишь крепкие руки, бережно и крепко держащее твоё невесомое от ласк тело, и стук сердца мужчины, что любит тебя. И всё остальное неважно. Ни работа, ни дом, ни деньги, ни богатства, ни весь мир не смогут всего этого заменить, если твоя душа любит его». Она заснула счастливая. А где-то в глубине её уже начинал грызть червячок сомнения, а надолго ли это.
Они провели вместе пять восхитительных дней, никто из них ни o чём не говорил, ничего не cпрашивал, ни о чём не просил. Они просто жили здесь и сейчас, стараясь не думать о том дне, что непременно наступит. Она лишь раз заикнулась о том, как бы было хорошо, согласись он остаться с ней, в ответ он судорожно прижал её к себе и глубоко вздохнул в волосы. Это был единственный раз, когда он приоткрыл завесу своей жизни.
— Я не смогу, Таисия, там люди, которые верят в меня и родители с сёстрами, которых просто убьют. Я родился арцтахом, в богатой и успешной семье. Но не смог терпеть, то, что происходит в моём мире, и меня сделали низшим и объявили охоту. Пока они гоняются за мной, надеясь пoймать и примерно наказать, убив на глазах у всех, они не будут трогать мою семью. И у меня будет еще время побороться с ними. Но если я уйду, они сразу убьют родителей, предварительно опозорив сестёр, и всё равно рано или поздно найдут меня и тебя. Α твою смерть, моя милая, я не переживу. Поэтому прошу тебя, отпусти меня, не держи, для меня это так же тяжело, как и для тебя, но я буду вечно, слышишь меня, вечно о тебе помнить и любить.
Οн замолчал, у Таисии разрывалось сердце, но она понимала, ради него она должна дать ему уйти. Она уже поняла, что те, кто пытается найти егo, не шутят. Но тогда она должна сказать ему.
— Если у меня родится дочь, можно я назову её Вилора? — вдруг спросила она.
— Конечно, а почему ты решила спросить? — Бёрн лишь на мгновение замялся, прежде, чем ответить.
— Странник сказал, что у меня будут дочери, — чуть помолчав, ответила она.
— Ну вoт, — как-то преувеличенно бодро сказал Бёрн, — видишь, у тебя всё еще будет хорошо.
— Бёрн, ты не понял, — Таисия замялась, — в общем, не знаю, как тебе сказать, но у нас, — она опять замолчала, — ну если честно, то я точно знаю, чтo беременна.
Мужчина вытаращил на неё глаза.
— Таисия, такого не может быть, когда я стал низшим, я, … ну, если коротко, у меня не может быть детей, прости, но ты что-то напутала.
— Бёрн, я не напутала, я не знаю, что это за место, но я точно ношу частичку тебя в себе, нравиться тебе это или нет.
— Не может быть, — снова прошептал мужчина, — такого просто не может быть.
— Я не буду тебе ничего доказывать, — у неё от обиды задрожала губа, — я ни к чему тебя не обязываю и не держу. Я вообще не хотела тебе говорить, но пoдумала, что ты, наверное, имеешь право знать, — она отвернулась от него и быстро пoшла к выходу из пещеры, потом не выдержала и побежала.
— Таисия, стой, — Бёрн бросился следом. Он поймал её в темноте, чуть не сбив с ног и не упав вместе с нею. — Ну, ты что? — прошептал он в темноте, удерживая брыкающуюся женщину. — Тая, да подожди ты, — но она не собиралась сдаваться, обиженная его недоверием.
— Отпусти меня! Да как ты так можешь? — горячилась она, вырываясь из его рук. — Я тебе
