Пол пошел в школу, Хелен серьезно поговорила с дочерью об обязанностях и ответственности, выпадающих на долю старшей сестры, особенно такого человека, как ее брат. Грейс восприняла этот разговор с полным пониманием: ей очень хотелось быть не только образцовой дочерью, но и образцовой сестрой. Без дальнейших бесед и продуманных решений Грейс продолжала оставаться для Голодного Пола его идеальным ангелом-хранителем и в средней школе, и во взрослой жизни. По правде сказать, она даже никогда не задумывалась, сняты ли с нее те обязательства, которые она взвалила себе на плечи еще маленькой девочкой. Планируя свадьбу и замужество, она начала прикидывать, получится ли у нее начать новую жизнь, не отказываясь от старой. И Грейс стала подталкивать родителей к идее дать Голодному Полу больше независимости, да и самим стать независимее. Где-то в уголке ее беспокойного сознания затаилась мысль: кто же станет присматривать за Голодным Полом, когда родителей не будет, если он так и не научится справляться с самим собой? Тот факт, что эта роль уготована ей — а она была единственным реальным кандидатом, — вселял в нее ужас. Она не хотела застрять во времени с мальчиком, которого впервые увидела в возрасте трех лет, поэтому начала строить другие планы и привязалась к Эндрю, чтобы ослабить свои обязательства по отношению к Голодному Полу.
И вот при таких глубоких подводных течениях, не вызывающих даже ряби на поверхности, три человека, которые очень любили друг друга и очень любили Голодного Пола, обсуждали за итальянскими блюдами обстоятельства своей жизни. Разговор был долгим, потому что Грейс ела разборчиво, а родители были только рады — для них в ее обществе время просто останавливалось. За кофе они заговорили о семейной жизни, и Грейс подбросила в беседу теоретический вопрос: почему брак Хелен и Питера оказался таким счастливым? Этот вопрос прозвучал бы неловко, будь он задан любой другой семейной паре, у которой за долгие годы набралось достаточно разногласий.
— Есть одно средство, — рискнул высказаться Питер, выразительно подмигнув в сторону Хелен.
— Папа, я серьезно. Мне надо знать, как получилось, что вы так долго вместе, ведь многим это не удается. Некоторые расходятся, когда дети уезжают из дома или когда оба родителя выходят на пенсию и вынуждены снова жить вдвоем, после того как много лет им приходилось думать только о большой семье. Мне кажется, опасность разойтись подстерегает постоянно.
— Ну если ты хочешь получить серьезный ответ, — начала Хелен, — я думаю, надо на первое место всегда ставить свои отношения. Я подчеркиваю, именно ставить на первое место, а не просто сообщать об этом в валентинках и всяком таком. Я даже скажу так: дети должны быть на втором месте. Иначе ты погрязнешь в родительских заботах и забудешь, что твой муж или жена — главное. И прежде чем ты это поймешь, окажешься в самой ужасной ситуации: в браке, с детьми, но очень одинокой. Поскольку вы оба будете меняться, вы периодически станете терять друг друга. Нужно уметь снова находить, и — в этом-то все дело — вместо того, чтобы пытаться возродить прошлое, надо уметь преобразовывать себя и свои отношения. Приходится время от времени начинать новые отношения с тем же самым человеком. Сейчас мои слова тебе ни о чем не говорят, но в какой-то момент твоей семейной жизни с Эндрю они могут обрести смысл.
Хелен объясняла все подробно, как человек, которому эта мысль далась нелегко. Питер даже не попытался хоть немного разбавить возникшую за столом атмосферу назидательности, понимая, что любимая жена говорит абсолютно искренне.
— Спасибо, мама. Похоже, дело трудное. По-моему, тут очень легко ошибиться.
Грейс наклонилась вперед, держа обеими руками бокал с водой.
— Не стоит беспокоиться раньше времени, дорогая. Просто доверься интуиции, даже если ее трудно поймать из-за кучи дел. Слушайте, как-то неожиданно мы все посерьезнели. Давайте прогуляемся. Придется мне со слезами вспоминать этот чизкейк, когда на следующей неделе буду взвешиваться в «Сильвер слиммерс», — в моем возрасте за каждый десерт платишь дважды.
Хелен сделала знак красавцу официанту, и они стали собираться. Потом начались неизбежные пререкания на тему, кому платить, и Грейс отпихивала руку отца от принесенного счета.
На улице мартовская погода еще не решила, какой ей быть. После долгой и нудной зимы солнце — там, где оно проглядывало, — казалось ярче, чем на самом деле. Они взялись под руки, чувствуя, что хорошо и плотно пообедали, и, щурясь от ветра, пошли вперед. У Грейс на дне сумки зазвонил телефон.
Глава 7
Обычный понедельник
Как всегда в понедельник, Голодный Пол проснулся перед самым звонком будильника, поставленного ровно на шесть. Примерно в три понедельника из четырех ему звонили с почты, чтобы вызвать поработать одну смену внештатным почтальоном вместо какого-нибудь пьяницы симулянта, поэтому Голодный Пол предпочитал вставать пораньше и быстро снимать трубку городского телефона, чтобы тот не успел разбудить родителей. Потушив вечером свет, Хелен и Питер обычно долго болтали и хихикали в постели, словно два подростка в походной палатке, так что по утрам они спали долго.
Первой мыслью Голодного Пола было прочитать, что он написал накануне, проверить, не утратилась ли за ночь свежесть придуманного. И хотя он остался доволен, ему показалось, что слова на листке ему не принадлежат. Они пришли к нему как будто из ниоткуда, без предшествующего потока идей и без последующих следов в мыслях.
Он пошел в ванную сплюнуть накопившуюся за ночь сладковатую слюну и, как всегда, помылся мягкой мочалкой, особенно тщательно потерев подмышки и область «Адама и Евы». Ему всегда было странно смотреть на себя в зеркало, ибо отражение напоминало ему, как мало он взял от мира. В одежде он, как правило, был аккуратен, особенно в форме почтальона, которая больше других его вещей напоминала костюм. Если он не заставит себя все сделать как положено, придется, наверное, надеть эту форму на свадьбу Грейс.
Спустившись, Голодный Пол на минутку сел и сидел так без движения, прислушиваясь к тишине. В ушах у него стоял какой-то высокочастотный тихий звон, который в обычное время был едва уловим и становился заметен только в такие моменты. Было непонятно, возник ли этот шум в голове из-за того, что он в своей комнате много лет пользовался наушниками, или же это был звук отсутствовавшего движения. Музыка окружающего пространства.
Он предполагал, что в мире есть множество людей, никогда не слышавших этот звук. Людей с беспокойными жизнями и еще более беспокойным сознанием. В саду раскачивались на
