и причин, по которым ничего подобного допускать нельзя. Мне и стоять-то рядом с ним не стоит. И о чем бы ни кричало сердце, лучше прислушаться к голосу разума. А тот говорит совсем другое.
— Не хочу, Егор. Мне нечего тебе рассказать. Да и незачем… — я отворачиваюсь, но все равно успеваю заметить, как темнеют его глаза. Как он резко втягивает воздух, а между бровями залегает морщинка. Хоть и старается скрыть, знаю, что сделала больно. Но так лучше. Так правильнее для всех. — Поехали! — и, не дожидаясь его ответа, иду к пассажирской двери.
* * *
Как же по-дурацки устроено человеческое сердце! Я вроде бы хотела, чтобы Егор оставил меня в покое и находился как можно дальше. Именно это и происходит — вот только ничуть не радует. Чувствую себя обворованной и обманутой.
Как будто мне пообещали подарок — и не дали. Ни в тот день, когда мы вернулись из моего дома, ни позже. Время идет, я продолжаю работать и регулярно встречаю его… но совершенно ничего не происходит.
Мы здороваемся при встречах, иногда даже перекидываемся парой банальных фраз. О погоде или какой-то другой ерунде. Он проводит кучу времени с братом, как мальчишка носится с ним по саду, играет в прятки в огромном доме, предлагает сменить меня перед сном и почитать Илюше сказки. Но и только. Мне даже кажется, что садовнику или домработнице уделяет больше внимания.
А на что ты рассчитывала? Я словно слышу ехидный голос сестры, что отчетливо сливается с голосом моего собственного трепыхающегося здравого смысла. Радуйся, Юленька, что он забыл про тебя в самом начале, а не тогда, когда ты успела в него по уши влюбиться. Вот это было бы больно. А сейчас ничего, переживешь. Умнее будешь в следующий раз и как следует подумаешь, прежде чем засматриваться на красивых мажоров.
Впрочем, на мажора Егор все-таки не похож. Или я в этом совсем не разбираюсь. Но кажется, что такие, как он, должны проводить время как-то иначе. В клубах, с друзьями и девушками, развлекаясь и бездарно прожигая жизнь. Тратя при этом побольше папиных денег.
Он никуда не уезжает по вечерам и не приглашает гостей к себе. Я не видела его ни пьяным, ни развязным. Да и вообще складывается впечатление, что младший брат волнует Егора куда больше всего остального. И всех.
Но ведь так не бывает. У молодого и здорового парня, еще и с такой внешностью, должны быть другие интересы. Или… с ним что-то не так.
Мысли об этом не дают мне покоя. Вьются в голове назойливыми мухами вперемешку с обидой. Я даже потихоньку пытаюсь выведать информацию у Ильи, ведь именно с ним Егор общается больше всего. И вполне мог что-то рассказать.
Правда, яснее не становится. Малыш лишь признается, что очень рад тому, что брат наконец-то дома, и что Егор готовит какой-то сюрприз. И вопросы увеличиваются в геометрической проекции.
А что, если он все-таки спит со своей мачехой? Просто умело шифруется, чтобы не догадался никто в доме. Или… еще одна версия пробивается все отчетливей: может, он вообще не любит женщин? Должно же существовать хоть какое-то объяснение его монашеской жизни! А еще нелюбви отца. Арбенин-старший вряд ли бы раскрыл мне подобный секрет. Но то, что Егора он едва терпит, с каждым днем все очевидней.
Странная семейка. За годы работы мне многое приходилось видеть, но такого — никогда. Отец уверяет, что любит младшего сына, но при этом старается держать того в ежовых рукавицах. На красавицу-жену почти не смотрит, а она, в свою очередь, изо всех сил пытается обольстить пасынка. А роскошный молодой мужчина не только на это не ведется, но и вообще весьма старательно примеряет роль монаха. По крайней мере, на людях… Санта-Барбара какая-то!
Я все чаще думаю о словах сестры о том, что нужно уволиться. Это в самом деле было бы проще, во всех отношениях. Но мне безумно жаль маленького мальчика, который точно ни в чем не виноват. Неизвестно, сколько позволят здесь работать, но сама точно не уйду. Не смогу простить себя, если сделаю это по доброй воли. Ведь я здесь именно ради него. А все остальное меня не касается. Не должно касаться.
Но в один совсем не прекрасный вечер приходится убедиться, что остаться безучастной я все-таки не смогу.
Глава 10
Я долго не могу уснуть, хотя вроде бы устала после напряженного дня. Но верчусь в постели, не находя себе места. Днем говорила с сестрой, и опять разговор вышел какой-то бестолковый. Не получается у нас наладить отношения, не получается договориться ни о чем. Она злится по пустякам, даже позволяет себе кричать на меня. Это больно, но обижаться не могу, как и не могу забыть о том, что ей пришлось пережить. Всегда находила оправдания, вот и сейчас пытаюсь сделать то же самое. Но настроение все равно портится, а вместе с ним уходит и возможность уснуть.
Прислушиваюсь, пытаясь уловить за дверью хоть какие-нибудь звуки. Но все тихо. Илюша давно уснул, его родители сразу после ужина скрылись в своей комнате и с тех пор не выходили. Тоже наверняка уже спят. Или занимаются другими делами, более интересными, а отличная изоляция в доме полностью исключает, чтобы об этом хоть кто-то узнал.
Что делает Егор, я стараюсь не думать. Это не должно меня волновать. Мы и сегодня не разговаривали, он лишь кивнул мне издали, не сделав никакой попытки приблизиться.
Осторожно соскальзываю с кровати, натягивая халат поверх пижамы, и приоткрываю дверь в коридор. Тишина. Кажется, что в сон погрузился весь дом, кроме меня. Но это и хорошо, значит, никто не заметит, как я ночью брожу по саду. А прогулка на свежем воздухе поможет проветриться и успокоиться. И поскорее уснуть.
Не обуваюсь, чтобы не издавать лишних звуков. На всякий случай. Конечно, никто не ограничивал моих движений и не запрещал ни ходить по дому, ни посещать сад, ни днем, ни ночью. Но все равно совершенно не хочется нарваться на хозяев.
Почему-то сама себе напоминаю мышку-воришку из детского мультфильма, что крадется за кусочком сыра. Я тоже крадусь, даже дышу через раз, осторожно ступая по выложенной плиткой дорожке, которую освещает лишь рассеянный лунный свет. Вокруг нависают громоздкие тени: дома, деревьев, павильона с бассейном. На мгновенье мелькает мысль, что было бы неплохо искупаться, но тут же отбрасываю ее, как можно дальше. На такую дерзость
