комиссариат освободить такового от призыва по мобилизации»157.
Второй: «Удостоверение дано гражданину Бымовского завода Матвею Алексеевичу Лисину в том, что он действительно есть член трудовой коммуны и работник, занимающий должность молотобойца, и артель наша нуждается в молотобойцах, потому что это тоже отдельная специальность158.
Третий: «Удостоверение выдано Ивану Афанасьевичу Короткову в том, что со дня открытия продовольственного отдела 13 марта по 17 октября 1918 г. он состоял на должности заведующего размолом и продажей хлебных продуктов населению волости, и что честно исполнял свою обязанность, и ни в чем предосудительном замечен не был»159.
Подобные удостоверения об отсрочке от призыва о мобилизации выдавались самым разным категориям служащих, прежде всего – советских учреждений и организаций, созданных партией большевиков (как комбеды). Естественно, это ставило их более выгодное (в смысле возможности избежать риска быть убитых или покалеченным на фронте, а также попасть в плен к белым) положение по сравнению с другими категориями сельского населения.
Получившие отсрочку от призыва по мобилизации, как правило, вносились волостными военкоматами в особые списки (скорее всего, для посылки их в уездный военкомат), подобные приводимому ниже «Списку граждан, не подлежащих явке по мобилизации впредь до особого распоряжения по Аспинской волости, мобилизация на з. Ашап 18 октября 1918 г.»160
Приказом Пермского губернского военного комиссариата от 25 октября 1918 г. мобилизации распространялись не только на рабочих и крестьян, но и на всех граждан, проживающих на территории Осинского уезда161.
В целях активизации работы и с подачи местных органов партии большевиков военкоматы пытались использовать в качестве организационно-идеологической формы поддержки мобилизационных мероприятий так называемые «недели
победы», приуроченные к различным революционным праздникам. В Чердынском уезде Пермской губернии в ноябре 1918 г. было заявлено проведение «Недели Красной победы». В ее рамках намечался комплекс мер: агитация за добровольное вступление в Красную армию, сбор находившегося у населения оружия и военного снаряжения (в том числе и для предотвращения восстаний), а также сбор продовольствия для передачи на снабжение Красной армии. Однако поскольку в числе чердынцев оказалось немало противников большевиков, которые якобы даже вынашивали планы восстания, захвата власти, убийства партийных и советских работников, «Неделю красной победы» поддержали немногие. Во всяком случае отчет уездного военкомата свидетельствует о отсутствии успеха этого мероприятия162.
В мобилизационные отделы уездных военкоматов начали поступать с мест в огромном количестве списки «незаменимых работников». Документы со всей очевидностью свидетельствуют, что все должностные лица, которые принадлежали к числу руководителей – даже самого низшего звена – местных советских и военных органов, максимально использовали все возможности для фактического уклонения от командирования в действующую армию.
Например, такой список был получен Осинским мобилизационным отделом от Аспинской волости на 37 человек, «не подлежащих явки по мобилизации». Список датирован 18 октября 1918 г. В этот период, как отмечалось выше, центральными органами Советской власти прилагались максимальные усилия по выполнению решения о создании трехмиллионной Красной армии. Таким образом, только по одной из 39 волостей Осинского уезда числится 37 человек. Между тем список содержит указания на лиц в возрасте от 19 до 22 лет, которые претендуют на освобождение от мобилизации в Красную армию. Среди них четыре учителя от 19 до 27 лет, восемь лесных сторожей от 28 до 33 лет, а также шесть секретарей комбедов и 10 председателей комбедов в возрасте от 18 до 33 лет. Кроме того, в этом же списке восемь чинов волостного военного комиссариата Аспинской волости, т. е. по существу весь личный состав военного комиссариата, включая волостного военного комиссара и его помощника, руководителей двух отделов, делопроизводителя, секретаря и даже его помощника в возрасте от 28 до 32 лет.
Разумеется, для сотрудников волостного военного комиссариата необходимы были отсрочки от призыва в армию. Именно на них возлагалась вся ответственность за проведение мероприятий по призыву. Однако трудно согласиться с тем, что делопроизводственное оформление этих многотрудных мероприятий превращало в абсолютно незаменимых в тылу делопроизводителей, секретаря и даже помощника секретаря волостного военкомата. Кроме того, легко представить себе, какое впечатление на «призывной контингент» деревень Аспинской волости производила «усидчивость» «на своих постах» комбедовцев – как на подбор «мужиков в соку», и это при том, что их односельчане явно не пользовались никакими льготами163.
В Осе при уездном исполкоме существовала комиссия по отсрочкам от призыва в ряды Красной армии. В еще одном списке за 8 октября 1918 г. присутствуют 50 фамилий – незаменимых работников в возрасте от 18 до 32 лет. Среди них—11 председателей волостных отделов снабжения, управления, районного исполкома, волостных исполкомов, земельного отдела, городской коллегии по делам военнопленных и беженцев. Практически все они до революции служили в русской императорской армии, участвовали в Первой мировой войне, имели чин старшего или младшего офицера либо были «чиновниками военного времени»164.
Все же комиссия по отсрочкам иногда отказывала, и тогда в графе напротив фамилии отмечали: «в отсрочке отказать, так как легко заменим»165. В основном это были лица, «занятые в производстве».
Мобилизационные удостоверения об отсрочке от призыва выдавались самым разным категориям служащих, выходцам из крестьян, прежде всего, как уже говорилось, – работникам советских учреждений и организаций, созданных партией большевиков. Однако многие в действительности нигде не работали, проживали дома или прятались в лесу. Впоследствии, в 1919–1920 гг., о чем уже говорилось, отряды по борьбе с дезертирством находили такие удостоверения в землянках дезертиров.
Анализ сохранившихся количественных сведений об освобождениях от мобилизации показывает, что большинство получивших отсрочку являлись служащими преимущественно руководящего звена уездных и волостных советских учреждений. Характерно, что отсрочки от призыва часто предоставлялись именно обладателям опыта военной службы. Это явное доказательство того, что устройство на советскую гражданскую службу, несмотря на потенциальную угрозу жизни в случае прихода белых, – избавляло от прямой угрозы жизни, связанной со службой в Красной армии. Правда, когда наступавшие войска Уфимской директории вступили на территорию Пермской губернии, местным советским работникам пришлось серьезно побеспокоиться за свою жизнь. Тем не менее остается фактом их расчет на то, что гораздо больше шансов спасти жизнь, оставаясь в тылу и заблаговременно заботясь о собственной эвакуации, чем участвовать в борьбе за Советскую власть с оружием в руках на фронте.
* * *
Очевидная нехватка энтузиазма со стороны основной массы сельского населения в отношении мобилизационных мероприятий властей вовсе не свидетельствовала о преобладании дезертирских настроений. Иначе говоря, известные документальные источники не содержат сведений, позволяющих предположить, что летом-осенью 1918 г. на территории Пермской
