– За стеной в яме колья. Их не видно, потому что они в воде. Даже не думай об этом, Мали, - будто прочитав мои мысли, шепотом сказала Крита.
– Мда, они серьезно подготовились. А кто-то пытался бежать?
– До меня. Служанки рассказывали. Одна умерла сразу, а вторая лежала там пока не умерла. Весь дом слушал ее стоны. Девушки теперь даже не думают о побеге. Мне повезло, что одна из служанок, которую привезли перед вами – из моего стана. Если узнают, ее продадут, - оглядываясь ответила Крита.
Этот двор выглядел как современный двор при коттедже. Как будто хозяин стремился обустроить все под средневековье, и у него это очень хорошо получалось.
Огромная зона летней кухни вся была из камня: два очага, над которыми можно было подвесить котлы или большой вертел, печь для хлеба и запекания мяса, две большие деревянные столешницы. Над всеми этими постройками на шести столбах нависала крыша. Покрыта она была тугими связками соломы, аккуратно сложенными друг на друга. Даже край нависающей сухой травы был идеально ровен, будто его аккуратно подрезали огромным ножом.
Сейчас здесь было тихо и чисто. Столы накрыты тканями. В одном из очагов тлели угли. Судя по ощущениям, до утра было далеко.
– А если нас поймают здесь? – осторожно спросила я.
– Есть можно, только лучше дергать за веревку, которая в комнате. Придет служанка и все принесет. Но сейчас точно все спят. Скажем, что хотели сюда, - она указала на туалет.
Под тканью на столе оказались пара деревянных мисок. В одной были куски хлеба со странными вкраплениями, в другой крупные куски вареного мяса, и они немного заветрились. Есть хотелось так сильно, что мне было наплевать на условности.
– Это можно? – аккуратно спросила я, а руки уже тянулись.
– Да, но тут еще должен быть котел, - Крита в это время стараясь не стучать крышками, проверяла котлы. И, видимо, обнаружив то, что хотела, оставила один открытым. Под столом оказалась ниша, и в ней она отыскала большой деревянный черпак. Потом вынула небольшой и, судя по всему, очень тяжелый чугунок, плеснула в него из большого котла жидкости. Чуть поколдовала над углями, расшевелив их и подвинув к центру, отчего они занялись еле заметным пламенем. Два больших куска мяса она кинула в жидкость, которая оказалась наваристым бульоном, и поставила чугунок на огонь.
По мере нагревания запах становился все аппетитнее и аппетитнее. Я начала есть хлеб, вкрапления в котором оказались неизвестной мне травкой. Крупные куски жевались не очень хорошо, но вкус от них был специфический, похожий на траву, что летом с покоса привозила бабушка. Она называла это большое трубчатое растение «пу́чками». Его долго варили в соленой воде и потом ели с хлебом.
Мясо было, скорее всего, бараниной, но никакого запаха я не чувствовала. В бульоне была соль и какая-то приправа, похожая на чеснок или черемшу. Когда я поняла, что могу не осилить все, я отложила хлеб, хотя, полагалось именно хлебом вымакивать бульон. Я выпила его через край и доела мясо.
Посуду Крита мне убрать не дала, просто прикрыла полотном, как было до нас, и показала, что пора в комнату. Мне хотелось получше здесь все осмотреть, но она настаивала.
Вернувшись в комнату, я поняла, что спать не хочу. Крита тоже не спала. Мы лежали рядом на двух наших тощих матрасах и смотрели в проем двери, за которым было видно окно. Светло было, как ранним утром, но этот синий лунный свет давал понять, что за окном все же ночь.
– Скоро две луны, и ты увидишь, чем живет Фалея. Все каменные дома во дворе занимают гости этого дома. Они живут здесь иногда целую рундину. Вот тогда вам точно нельзя будет ходить во двор одним. Фалея бережет новых. Она устроит торги, чтобы получить за вас как можно больше.
– Посмотрим еще, Крита. Как говорится в одном известном анекдоте: «Даже если вас съели, у вас все равно два выхода», - прошептала я. – Расскажи еще что-нибудь. Спать не хочется вовсе. Я не помню свою жизнь. Я чуть не умерла в дороге, а когда пришла в себя, то так и не вспомнила ничего. Хорошо, что Палия сказала, как меня зовут и кем я была. Кто ты, Крита? Я знаю, что есть Алавия, это место, где мы сейчас. Знаю, что есть Балия, откуда привезли Палию, знаю, что есть Белия, откуда к вам приходят эти страшные мужчины. Знаю, что есть Хирета, и там я была дочерью уташа.
– Больше ты не знаешь ничего?
– Нет. Я даже не знаю,- из чего приготовить еды и где взять ткани на платье. Я не знаю, какую воду можно пить, не знаю, какие растения нужно обходить стороной, а какие наоборот. От этого мне очень страшно, Крита.
– Хорошо. Я расскажу тебе о моих землях. Они называются Орландия, - я посмотрела на Криту чуть повернув голову и увидела, что она лежит с закрытыми глазами, а на ее губах блуждает улыбка. Казалось, она рассказывает о своей семье, о чем-то теплом и родном. Для нее много значила ее родина.
– Это место, где рано утром у леса стоят туманы и пахнут мхами, - тяжело сглотнув, видимо, борясь с комом в горле, продолжила Крита. – Утром пастух играет на дудочке, а стада коров идут на поле. Когда мы были маленькими, все, чего мы хотели, это найти в цветах фею. Уж она-то, попав в наши руки, точно исполнила бы желание каждого. Ведь они живут только на воле и умрут, если держать их дома. Бабушка рассказывала, что раньше они сами прилетали к окнам. Для этого на ночь не закрывали ставни. На окне оставляли листья с медом.
– А как жила ты до того, как попала сюда? – я видела, что ей тяжело даются воспоминания, и она, словно специально, озвучивала самые теплые и светлые моменты.
– У меня было шесть братьев, и все один другого меньше. Как-то раз, один из них не пришел домой, а остальные молчали. Оказалось, они играли за озером и потеряли его, а когда не смогли найти, вернулись, и ничего не сказали. Только поздно ночью, когда я вернулась от травницы, поняла, что Мариса нет. Я пошла туда ночью с одним из братьев. Мать была вышивальщицей в замке, и она день и ночь работала там, потому что готовила приданое для одной из девушек.
Мы до утра искали его. Оказалось, что он провалился в болотине, и боялся пошевелиться. Только тихо плакал. Мы достали его, и я отправила братьев домой. Вся в грязи возвращаться не хотела, и пошла к озеру, чтобы помыться. А за озером расцвела озёрница. Рано утром цветы открываются, и запах стоит такой, что будь я сама феей, обязательно прилетала-бы утром…- она как-то горько хмыкнула, видимо, понимая, что в ее возрасте нужно уже забыть о сказках.
– И ты пошла за озеро? – спросила я, стараясь отвлечь ее от эмоций.
– Да, я пошла за озеро, и там меня поймали эти двое. Три рундины меня везли до Алавии. Я спасла брата, но потерялась сама. Даже не знаю, как там теперь мама управляется без меня.
– Не грусти, Крита. Пока у нас есть силы, мы будем стремиться к другой жизни. А сейчас мы должны беречь себя.
Когда я повернулась к ней, она уже спала. На губах ее снова была улыбка, а первые лучи солнца освещали сейчас красивое лицо молодой девушки.
