приходится наклониться чтобы их подобрать.
— Ты кто? — раздается Гореловский голос.
Вопрос явно Арсению, и мне становится перед ним неловко. Хороший парень, очень мне помогает, и фикус этот он припер, потому что я жаловалась, что на кафедре нет ни одного зеленого листочка.
Я и так перед ним виновата, это он позвал меня на вечеринку, на которой я столкнулась с Демоном. А я смылась, оставив его одного, сославшись на дурное самочувствие. Я просто не могла находиться с ним даже в соседних помещениях.
Арсений ставит фикус на тумбу.
— А ты? — приветливая улыбка сползает с лица Арсения.
Какого хрена Демон творит? Пусть валит. К Ларисе, к Анфисе…
— Ты куда пялился? — набычивается Горелов.
Маслов тоже расправляет плечи. Он немного ниже Демона ростом, но бицуха у него тоже будь здоров.
Атмосфера накаляется, а я не представляю, что предпринять. Видно, что оба парня слушать меня не станут. Ситуацию спасает Георгиева, вернувшаяся на кафедру после обеда.
— О! У нас красота появилась! — восторгается она шумно от самой двери, разглядывая мясистые листья нового кафедрального жильца, и переводит взгляд на парней, буравящих друг друга глазами. — Инга, это за тобой? Если закончила, можешь уйти пораньше.
Добрая женщина, видимо, решает, что один из парней — мой кавалер.
— Нет, — быстро отвечаю я. — Еще не доделала.
От мысли, что мне придется выйти с этими двумя в коридор, становится дурно. Нет, с Арсением я бы вышла, но Горелов точно все испортит. Я надеюсь, ему надоест скрипеть зубами, он провалит ко всем чертям, потому что по его бесовским глазам вижу, что он вот-вот ляпнет какую-то гадость.
Георгиева скрывается в своем кабинете, а я остаюсь с Демоном и Арсением. Горелов поднимается. Он лениво тянет, сверля взглядом Маслова:
— Мне повторить свой вопрос?
Пиздец, по-другому и не скажешь. С какого-то хрена в этом подонке проснулся бабуин. Я помню: он так вел себя в начале нашего знакомства. Оккупировал все пространство вокруг меня, и действовал, как примат в брачный период, не подпуская ко мне никого.
Он задался целью отправить меня в монастырь? Хрен ему.
— У тебя нет прав ни на какие вопросы, — рявкаю я. — Ждешь Ларису? Жди молча!
Кулаки сжимаются, но я пока еще себя контролирую, хотя треснуть по столу очень хочется, но на шум обязательно выглянет Георгиева, а безобразной сцены у нее на глазах я не хочу. Мне осталось доучиться всего чуть-чуть. А преподавательницы еще большие сплетницы, чем студентки.
— Мы уже обсуждали мои права, — с намеком произносит Демон, и меня словно кипятком ошпаривает при воспоминании, как он прижимался ко мне, впивался пальцами.
Сквозь зубы втягиваю воздух и поворачиваюсь к Арсению:
— Просто не обращай на него внимания, — прошу я. — Спасибо за дерево!
Маслов переводит взгляд на меня, и выражение его лица немного смягчается:
— Угодил?
Я киваю.
— Тогда я заслужил награду. Как насчет сходить сегодня в парк?
Мне никуда не хочется. Доползти бы домой и доспать. Но, чтобы позлить бабуинствующего Горелова, я соглашаюсь, хотя с чего я беру, что ему не все равно? Он просто старается осложнить мне жизнь. И у него получается. Блестящий талант. Природное скотство.
— Хорошо, парк — это мило, — бодро, но не очень уверенно говорю я.
Раздавшийся треск, почти заставляет меня подскочить. Я нервно оборачиваюсь на звук и вижу, как Демон выбрасывает в мусорку зажигалку и отломанную крышку, которой он так любил щелкать в моменты задумчивости. Побелевшие скулы Горелова не говорят ни о чем хорошем. Я знаю это его состояние. Он в бешенстве.
— Я не понял…
Но слова Демона прерывает втекающий ручеек из преподавателей. Видимо, пара кончилась, и на кафедре стало оживленнее.
— Молодой человек, — оживляется Савина, самая возрастная из всех преподов, и, тем не менее, питающая слабость к красивым юношам, — вы к кому?
— К Удальцовой Ларисе, — отвечаю я за Горелова, опасаясь, что он отморозит какую-нибудь хрень и оставит меня разгребать это дерьмо.
Савина поправляет очки:
— Она на крыльце трется, ждет кого-то. Может вас? В любом случае, раз вы не к нам, нужно покинуть кафедру, у нас сейчас будет заседание…
Слова Савиной мне на руку, и я изо всех сил я стараюсь не выдать своего удивления. Какого на хрен заседания в субботу после обеда?
Подарив мне взгляд, полный обещания грядущих неприятностей, Демон рявкает Маслову:
— Не слышал? Заседание. Пойдем-ка.
Глава 14
Инга
У меня дурное предчувствие, и когда парни вразвалочку выходят с кафедры, я даже дергаюсь вслед, чтобы все-таки выйти за ними и убедиться, что не случится никакого безобразного скандала.
Раньше мне казалось, что Арсений не из тех, кто будет задираться, но судя по его реакции на Горелова, снижать градус конфликта он не станет.
Не успеваю я даже оторвать задницу от стула, как путь мне преграждает клюка Савиновой.
— А ты куда? — прищурившись, она смотрит на меня с улыбкой. — Нечего туда ходить.
И грозит мне пальцем.
— У нас, правда что ли, заседание? — я оторопело смотрю на Савинову.
Бабуська подмигивает мне хитрым глазом:
— У мальчиков аура тяжелая. Чувствуется напряжение. Пусть проветрятся.
Аура?!
Ах, да…
Луна в скорпионе, стрелец в деве… Наши тетеньки с кафедры все поголовно увлекаются астрологией и прочей эзотерикой.
Какая к херам тяжелая аура? У Горелова рука тяжелая, вот где напряг! Я видела, как он дерется…
— Какие экземпляры! — врывается в мои воспоминания мечтательный голос Савиновой. — Особенно темненький… Да не дергайся ты. Без тебя разберутся.
Все-то она видит, все-то замечает.
Тон у Савиновой дружелюбно умиротворенный, но это потому, что она не знает, на что способен Демон. А я знаю.
Я непроизвольно прислушиваюсь, не начнется ли за дверью ругань, но оттуда слышится обычный ровный гул и голоса снующих студентов. Не выдержав,
