и вместо того, чтобы идти на ведмедя с рогатиной, я лучше накормлю его и приласкаю — и я знаю, что он не причинит мне вреда, ибо это уже проверено за всю мою жизнь неоднократно.
По весне, продолжая вести неспешную, безмятежную торговлю, я осторожно плавал вдоль зимней линии айсбергов16 от одного берега Сюшера, на котором стоят замки Лиддауданс и Брисеад, к берегу другому, где высится сюшерова столица — замок Сюрхомм (иначе Сюшерхаус).
Я зафиксировал в Сюрхомме вечный, густой, влажный, прямо мокрый туман, висящий, словно смог — такова его отличительная особенность; данному климатическому явлению способствует столкновение двух мощных течений — тёплого и холодного.
Зная о том, что весной в Хладь мне не пробраться ввиду половодья на Снегозёрье и Страшной трясине (по аналогии с Талой низменностью и Остаточными озёрами Стерландии), я решил доплыть до самой Китовой гавани — заливу, омывающему юго-западное побережье Тронна.
Мне представилась уникальная возможность вернуться к себе домой — на всех парах, вне себя от счастья я летел, я мчался через всё своё кронство в Абфинстермаусс, дабы доложить кронингу о своём прибытии, а после — принять горячую ванну, как следует выспаться, набраться сил, насытиться тремя завтраками и хорошенько отдохнуть, ибо уже летом я всенепременно посещу новые земли — все те, которые я отметил у себя галочкой.
3. СОКРОВИЩА НУМИЗАНДА
Еще, будучи маленьким ребенком, я был наслышан о несметных богатствах империи Нумизанд — теперь я, Кердик-иностранец, Кердик-чужестранец, иду туда сам в надежде, что всё впитанное мною в детстве есть сущая правда. Но для того, чтобы попасть в эту протоиндийскую колыбель цивилизации, мне предстоит пересечь все Срединные земли, а на это могут уйти месяцы.
Для начала я сушей прибыл в уже знакомую мне Китовую гавань, затем сел на корабль в Сюрхомме и, переплыв Море нордов, уже из Лиддауданса пешком направился в стольный город Златоград — столицу кронства Хладь, на территории которого когда-то располагалось государство Ведмедистан, населённое ведмедями обычными и ведмедями капюшонными.
Копошась в своё время в архивах, я долго не мог взять в толк, отчего Хладь зовётся именно так — те же Сиберия, Нордландия и Тронн куда северней и холодней! Позже я выяснил, что так это княжество (всё верно — в ту пору, в начале девятого века именно княжество) назвали пришлые номадины — они посчитали, что добрались до самой холодной части Фантазии. Эти захватчики остановились в этих краях и поработили их, а город, для начала сровняв с землёй, переименовали в Морозабад, а само княжество — в Хладистан; были изменены флаг и герб…
То было Смутное время17, и с тех пор много утекло воды. Сейчас, как я погляжу, давно отстроенный город — город ста золотых ворот — так и переливается на Солнце, ибо Солнцу поклоняются здесь (до такой степени, что царевичи носят на шее талисман с изображением дневного светила).
Всё очень просто: Солнце — редкий гость в этих краях; любимая же присказка хладичей: «И стало теплее…» (ибо даже выглянувший из-за хмурых туч лучик радует их глаз).
Что же до формы правления, то Хладь являет собой уникальный пример эксперимента с властью в отдельно взятой стране: когда-то это была диархия — правили князь Древомир и его брат; после Древомир сместил родного брата и княжить стал единолично, единовластно. В Смутное время самодержавие сменилось на плутократию, ибо страна, находясь в руинах, заполонялась мародёрами. Одновременно с этим бежавший на север Древомир стал управлять остатками своих земель, остатками своей разбитой наголо армии посредством анализа снов — очевидно, сомнократию трусливый князь перенял от некоторых властителей дальнего Востока. И снова двоевластие: племянник Древомира, ставленник номадинов Вранолис Сребролюб вернулся к магократии, творя беспрецедентные вещи. Так продолжалось до тех пор, пока не восстал на троне хранитель руин Годомир Лютояр…
Вдоволь налюбовавшись Златоградом, я, не доходя до Бездонной впадины, посетил замок Ветроград и деревню Новофеевку. Будучи в последней, я, к своему изумлению, застал всех жителей несколько… В общем, единственным трезвым человеком в этой деревне оказался друид — он и опоил своих односельчан дурманящим зельем потехи ради.
— Тяжек мой путь, — изъяснялся на славице18 отшельник, маг и волшебник, — но иногда я себя так развлекаю.
Друид насыпал мне в карман несколько драгоценных камней и пробирок с жидкостями, разглядев во мне собирателя не только всего духовного, но и материального; теперь в моей коллекции помимо уже имеющегося вечнолёда будут такие металлы и неметаллы, как слюда, элизиум, магнезия, бетоний, чугуний, магистерий19, мор, поганец, обсидиан, драконит, метеорит, красная ртуть, мифрил, тантрил и наноксил. В другой мой карман аскет вложил немного целебных кустрав — а именно свежесобранные цветки сивача и мелиссы лекарственной.
Вскоре я покинул хладские земли, двинувшись на юго-запад, в сторону пустыни Номадистан — да, так же называется и владение кочевников в том регионе. Однако, выбрав кратчайший путь, я выбрал путь наитруднейший: вот, под пронизывающим меня насквозь холодным ветром я плетусь по каменистой пустыне, где не растёт ни единого цветка, а мои сбитые в кровь ноги уже не слушаются меня — и мне ничего не остаётся, кроме как сделать привал, рискуя простудиться, ибо Солнце ещё не прогрело эти богом забытые камни. Камни, камни, камни… Тысячи их! Самые разные, от мелкой гальки (что говорило в пользу того, что некогда тут плескалось море или был какой другой водоём) до гигантских валунов. И лишь ветер, ветер был единственным их каменотёсом; единственным брадобреем и парикмахером. Некоторые из этих камней были гладкими, как локоть человека; другие — ужасно изрезанными, с многочисленными трещинами в них. И вот: не трещины уже это, но глубокие морщины, ибо камни эти видели то, чего не видели даже самые первые люди Фантазии…
Впереди, где-то там горизонте маячил силуэт Ордабада — колоссальных размеров каменного городища… Который, к моему удивлению, оказался столь же одиноким, как и я — сия крепость была давно заброшена, разрушена, разграблена! Я стоял, глядя на всё это и не веря своим глазам, а мимо меня очень низко и очень быстро проносились тучи. И вот: уже не тучи, но целые эпохи проносятся мимо меня! А сам я, сделавшись очень маленьким, смотрю на этот дивный мир с очень большой высоты, но вижу всё отчётливо, и даже без очков…
Оставив Ордабад далеко позади, у Поющего бархана я повстречал одного очень набожного дервиша, который дал мне инструкции по нанесению физического и ментального урона всевозможным големам, дэвам и
