еще не пил в своей жизни. Это говорю тебе я, Жак Леро!
Эмиль скривил лицо и попытался отодвинуть кружку.
— Э, нет, дружок, так не пойдет. А ну, пей! — Леро стукнул кулаком по столу. Затем схватил Эмиля за чуб и дружески затряс: — Пойми, дурень, завтра господа проснутся, и это вино пойдет им на опохмел. Нельзя упускать такой… ик, случай!
Эмиль нехотя взял кружку, выпил залпом и, почти сразу, уронил голову на руки.
— Вот так! Молодец! Уважаю, — басил Жак.
— Хры… хры… — ответил Эмиль ему храпом.
— А, слабак, — презрительно махнул рукой Леро, налил и осушил новую кружку.
— Да-а, забористое винишко! — крякнул он. Затем тяжело вздохнул и огляделся. Потеряв аудиторию в лице уснувшего Эмиля, Жак решил обратиться к Никосу. — Слушай, мальчик… Ты знаешь, кто при дворе главный? Думаешь герцог?.. Или этот, как его… его преосвященство? Во!.. — стражник показал смачный кукиш.
— Не-е-ет, — он покачал головой. Затем, многозначительно подняв указательный палец и ненадолго задумавшись, ткнул себя в грудь. — Вот! Я… Да… Я самый главный. Я… Мы!.. Стража! Мы решаем, кого пустить в замок, а кого нет. Мы охраняем и бережем… Ох, какое пьяное у вас вино… Фу… Да-а!.. Надо же, как ударило по ногам… Эх, — с этими словами пьяный служака сел на кипу сена, лежавшую в углу и блаженно вытянул ноги, уставившись в одну, только ему известную точку.
Так прошло несколько минут. Никос боялся пошевелиться, чтобы не вызвать всплеск новой активности «самой главной» при дворе персоны. Леро уже начал клевать носом, но внезапно вскинулся, заметил Никоса и вновь заговорил громко, но еще менее членораздельно:
— А дракон?!.. Кто будет охранять вас… нас… всех… У? Ведь мы же…. Когда он… Тогда у-у-у, что будет… Но я… Ты не бойся… Его преосвященство… Мы все… И тогда, эх…, — Леро не смог договорить. Он завалился на сено, отвернувшись головой к стене. Еще какое-то время он что-то бурчал, но теперь совсем неразборчиво. Наконец он замолк, и через минуту раздался оглушительный храп. Никос даже испугался, не проснется ли Эмиль. Однако прошла минута, другая, а оба стражника продолжали дрыхнуть. Только тогда Никос начал осторожно пробираться к отцу.
* * *
— Подойди поближе, Никос, — прошептал отец и, видя, как сын в нерешительности топчется на месте, с опаской поглядывая на стражников, добавил: — Зря не шуми, но особенно не беспокойся. Вы их так напоили, что спать до первых петухов они будут как убитые, — староста попытался улыбнуться, но тут же поморщился от боли в разбитой губе. Сердце Никоса защемило. Он подошел ближе и положил руку на кудрявую голову отца:
— За что они тебя так?
— А ты не догадываешься?
Никос отрицательно покачал головой.
— Из-за медальона, сынок, из-за медальона, будь он неладен. Я как чувствовал, что нельзя было брать его. Ты не должен был принимать столь дорогой подарок от своего дракона. А я не должен был продавать его…
— Но ведь это был подарок в знак дружбы, — начал оправдываться Никос.
— Помню. Знаю и верю тебе. Но, все равно, надо было выбросить его… Да-а… — заметив переживания сына, староста продолжил: — Ты не виноват. Ты поступил как настоящий друг, приняв подарок, и как послушный сын, отдав его мне. Это моя вина. Захотел убить двух зайцев: от медальона избавиться и деньгами разжиться. Бес попутал. Запомни, сынок, не заработанное богатство счастья не приносит. Всех воров рано или поздно ждет тюрьма, виселица, неизлечимая болезнь или потеря близких. Награда, полученная даром, портит людей.
— Но мы же не воры. И получил я медальон не даром, а в знак благодарности, — продолжал оправдываться Никос.
— Да, конечно, в какой-то степени ты его заслужил. Но за дружбу не расплачиваются золотом! За дружбу платят дружбой. Твой дракон не человек. Он всю жизнь провел в пещере с сокровищами, многого не знает и не понимает в людях. Да и как медальон попал к нему? Он ведь его тоже не заработал… Эх, надо было прислушаться к своему сердцу, поверить интуиции. Я же предчувствовал несчастье… Но что теперь говорить об этом? Сейчас самое время подумать, что делать дальше. Послушай, эти ребята, — отец кивнул головой в сторону спящей охраны, — настроены решительно. Оказывается, медальон когда-то принадлежал самому королю Бию IV. Много лет назад его отряд бесследно исчез среди скал Драконьей гряды, по всей видимости, в пещере твоего друга. От него королевский медальон попал к тебе, от тебя ко мне, а я продал его на рынке в городе. Но вот беда. Уж очень хорош оказался медальон. Многие знатные люди заинтересовались им. И присмотревшись, узнали королевский вензель. А откуда у селянина королевский медальон?! Схватили. Позвали стражу. Отвели во дворец… Бросили в темницу… Стали допытываться: что, да как. Откуда медальон?
— Они тебя били?
Коста хмыкнул:
— Не бойся, твой отец еще крепкий. Да и не о синяках и ссадинах надо сейчас беспокоиться… Видишь ли, сынок, на самом деле половина истории им была известна. Они знали район, в котором пропал отряд короля. Знали, что отправлялся отряд на поиски пещеры дракона. Никто из того похода не вернулся. А этот злосчастный медальон король всегда носил на груди. Меня сразу приперли к стенке. Их интересовало, где и как я получил этот медальон. Герцог — брат погибшего короля и его преосвященство из кожи лезли вон, чтобы узнать правду. То угрожали, то обещали золотые горы, то били…
— Герцог и епископ?! — возмутился мальчик.
— Ну, не сами, конечно. Чтобы они так унижались? Нет, ни за что. Деревенский староста им не ровня. Станут они руки марать о какого-то простолюдина. На это есть и другие мастера… В общем, пока они меня били, я думал. И время подумать у меня было предостаточно… Золото! Их интересовало золото. Король искал пещеру дракона, надеясь найти сокровища и поправить дела королевства, пошатнувшиеся после длительной войны с Байским княжеством. Герцог и епископ думают о том же. Спустя много лет медальон давал им ниточку, по которой они надеялись дойти до сокровищ. С моей помощью, разумеется. Но в том то и дело, что сказать им правду я не мог. Этим я отдал бы в их руки тебя. Я еще не совсем выжил из ума, чтобы добровольно выдать алчным чудовищам своего сына. Я это понял по их глазам. За золото они уничтожат кого угодно. Даже дракона, не то, что человека.
— Что же ты им сказал?
— Сказал, что медальон нашел я.
— Как?!
— А что такого? Искал ягненка, унесенного орлом в горы.
