– Н-нет.
– Оно и понятно, иначе ты бы не задавала глупых вопросов. – в одно мгновение её голос поучительный, а в следующее становится нежным. – А теперь укладывайся поудобнее и слушай. – она открывает толстый том и начинает читать, и не просто читать, а подставлять голос для каждого героя, жестикулировать и кривить лицо, словно я и есть её ребенок, которому безумно интересно слушать про семерых гномов и их быт.
Скажу честно, в такой растерянности я ни разу не пребывала. Чокнутая мамаша мертвого ребенка, она же по совместительству сестра будущего президента, сидит в моей камере-аквариуме и читает мне детские сказки, чтобы в дальнейшем этот момент я передала её мертвому ребенку через костный мозг. Всё именно так. Жесть.
Это продолжалось несколько часов. Она читала и читала, а я не могла расслабиться ни на мгновение. Каждый нерв в теле был натянут до предела. Скажу честно, я несколько раз засматривалась на её шелковый платок и представляла, как соскакиваю с кровати, хватаюсь за два края дорогой вещицы, резко тяну их в стороны и душу ненавистную женщину, наблюдаю, как её ноги дрожат в предсмертных судорогах, а её дорогая туфля падает на пол, от бесполезных попыток удержаться на месте, но я так этого и не сделала. И только по одной причине – Рэй. Я не хочу лишний раз заставлять его делать мне больно. Не уверена, что смогу пережить ещё одно касание его горячих рук к своей голове.
Смотря на эту женщину и слушая её сказки, я поняла, что мне конец. Ведь именно она дергает за поводок семейство Дельгадо, и если те – чудики, то она – Королева чудиков, которая окончательно съехала с рельс здравомыслия. Я лично не знаю, какой она была раньше, но несколько раз видела, как Гэйнор мелькала на экранах телевизора, в газетах, да и везде, где только может засветиться знаменитая личность. Я знаю, что она очень часто участвовала в благотворительности, помогала всем, кто к ней обращался. Мне уже не суждено познакомиться с той Гэйнор Бэй, по воле судьбы я могу лицезреть только эту – уставшую, сумасшедшую женщину. Её так подкосила смерть сына? Дельгадо-старший сказал, что я перестала быть нужна Дэвиду, через двое суток, как мы сбежали из вертолета. То есть, если бы я не сбегала, то этот ребенок был бы жив? И что тогда они бы со мной сделали? Я могу спросить об этом у неё. Женщина хмурит нос и читает реплику за одного из гномов. Я не выдерживаю и спрашиваю:
– Гэйнор? Ваш мальчик болен?
Женщина замолкает и гипнотизирует страницу, так и не перевернув её до конца. Я не буду говорить ей, что её сын мертв, ведь она уверена в обратном. Не стоит спорить с человеком, у которого не все дома.
– Да. – отвечает она и закрывает книгу. – Случилось страшное, его судьба была родиться уже с болезнью. Это я виновата, – женщина бросает на меня короткий взгляд, – и ты.
– Чем он болен?
– Гемофилия. – и тут её эмоция снова решает смениться, теперь она счастлива. – Но ты и Джервис вылечите его.
– Да, конечно. – подыгрываю я.
Гэйнор смотрит на часы и резко встает.
– Боже, я так засиделась, мне уже пора. – немного мнется, отдает мне книгу и говорит. – Почитай, пока меня не будет, а потом… расскажи моему мальчику, что я его очень люблю.
– Как я могу рассказать ему об этом? – не хочу снова увидеть маленький труп, над которым эти люди издеваются.
– Когда будешь на операционном столе. – говорит она и направляется к выходу.
Гэйнор уходит. Рэй запирает меня. Я позволяю себе расслабиться и неосознанно прижимаю книгу к груди.
Это психодел.
Определенно он.
Даже Куб со всеми его чудиками и странностями кажется мне куда спокойным и уютным, чем место, где я сейчас нахожусь.
Спустя несколько часов просыпается Гаррет. Потягивается, зевает и встает с кровати.
– Я, кажется, уснул. Я что-то пропустил?
– Ничего более странного, чем было до этого. Гэйнор приходила и читала мне сказки.
Гаррет начинает смеяться и говорит, подходя к двери:
– Ты, видать, тоже спала.
– Нет.
Гаррет замирает у выхода и трясет головой, словно пытается скинуть остатки сна.
– Ясно, расскажешь, когда вернусь. – стучит в стекло и кричит своему сопровождающему. – Коди, открывай, мне отлить надо.
Коди открывает дверь, и Гаррет бросает на него недовольный взгляд.
– Мне кажется, что ты снова трогал меня. Даже в твоем новом состоянии зомби я продолжаю тебя привлекать?
А он ведь действительно его трогал. Улыбаюсь, смотря как Гаррет уходит с Коди и что-то ему увлеченно говорит. Гаррет готов разговаривать даже с тумбочкой, а с Коди у него какие-то личные разборки.
Разглядываю обложку книги, она темно-коричневого цвета, изрядно потертая, но в этом серо-белом маскараде, она является самой яркой и необычной вещью.
Шум и крики Гаррета раздаются из конца коридора. Не проходит и десяти минут, как Гаррет бежит обратно. Коди нет. Соскакиваю с кровати и подбегаю к стеклу. Гаррет останавливается напротив меня и улыбается так широко, что я невольно тоже улыбаюсь.
– Что ты творишь? – спрашиваю я, а в теле каждый нерв натягивается стальной струной.
– У меня теория. – говорит он и переводит взгляд на Рэя. – Ну привет, друг, – машет рукой перед его лицом. – Если ты собираешься размораживаться, сейчас самое время.
Рэй никак не реагирует. Гаррет подносит руку к лицу Рэя и щелкает пальцами перед его носом.
– Где Коди? – спрашиваю я.
– В туалете запер.
И только сейчас понимаю, что именно хотел этим проверить Гаррет. Челюсть падает вниз, и я не верю тому, что теперь мы знаем. Остальные сопровождающие, никто из них не пытается поймать Гаррета, следовательно, если мы совершим побег, то нам нужно будет расквитаться всего с двумя сопровождающими… счастье тут же покидает меня, эти двое дорогие нам – мне, люди.
Громкий треск в конце коридора.
– Так, надо ещё кое-что проверить.
Гаррет срывается с места и бежит в сторону лифта. Я прилипаю к стеклу и наблюдаю за парнем до последнего момента, пока он не скрывается из виду. Слушаю его шаги, они становятся быстрее и быстрее, а потом он замирает, и белый коридор окрашивается ярко-красным светом. Зажмуриваю глаза и тут же открываю их вновь. Пару секунд зрение подводит меня. Замечаю, что Коди бежит в сторону к Гаррету. Звуки ударов, и через минуту Коди волоком тащит Гаррета за руку, тот без сознания. Сопровождающий затаскивает Гаррета в камеру, оставляет его на полу в середине аквариума и выходит за дверь, которую тут же закрывает и, отвернувшись от нас, складывает руки за спиной.
– Гаррет! – кричу я, забравшись на кровать. – Гаррет, вставай.
Он приоткрывает один глаз и садится, потирая голову.
– Я прав. – говорит он. – Хотя кто в этом сомневался.
