Подопытные, словно зомби, начинают подниматься с кроватей, по полу снова едет тележка с браслетами.
Всё начинается сначала.
Стучу по стеклу, отделяющему меня от Гаррета, но это все без толку. Он спит. Его не разбудить, даже если начнется землетрясение.
Бросаю на парня короткий взгляд и встаю с кровати. Подхожу к двери, она тут же открывается. Выхожу в коридор.
– Привет. – говорю Рэю, но он, естественно, никак не реагирует, не церемонясь, надевает на меня браслет. Игла в вену, и звуки становятся тише. Встаю лицом в сторону столовой и наблюдаю, как Коди пытается поднять Гаррета с кровати, а тот безвольной куклой падает назад. Делаю шаг вперед, и кричу. – Его не разбудить! Прекрати трясти!
Меня, естественно, никто не слушает, но среди подопытных ощущается всеобщее напряжение. Они не привыкли, что кто-то может позволить себе кричать на сопровождение. Рэй придерживает моё плечо, не давая сдвинуться с места, а музыка продолжается. Она будет играть до тех пор, пока все не покинут камеры. Да я тогда точно сойду с ума.
Подходит дама с тележкой, но без тележки.
– Что происходит? – недовольно спрашивает она.
– Его не поднять. – объясняю ей, пока Коди безрезультатно пытается посадить Гаррета на кровати.
– Почему?
– Это вы скажите. – начинаю злиться. – Ваша сыворотка так на него подействовала. – решаю не уточнять деталей, на сколько он уснул и как часто это происходит. Сейчас я хочу, чтобы Гаррета оставили в покое. В таком состоянии он ничего не может сделать, ни постоять за себя, ни бросить остроумную шутку.
Она достает рацию и говорит:
– Триста тринадцать на завтраке не будет. – убирает аппарат и заходит в камеру к Гаррету. И через секунду она и Коди выходят, а музыка наконец замолкает.
Да! Протяжно выдыхаю, складываю руки в молитвенном жесте и благодарю Бога, что эта мелодия заткнулась.
Идем полосатой змейкой, прибавляю шаг и оказываюсь немного позади Антонии и её сопровождающего.
– Антония? – спрашиваю я, и девушка очень медленно поворачивает голову и косит на меня огромные глаза.
– Что?
– Как давно ты здесь? – спрашиваю я.
– Очень много мелодий. – говорит она.
– Ясно. А почему ты здесь?
– Утро. Утро. Утро-еда-утро-мелодия-еда-утро. – Антония отворачивается и продолжает бубнить одно и то же.
Информативно.
Справа от меня идет мужчина, ему на вид лет сорок. Пытаюсь узнать из-за чего здесь он.
– Извините…
Он так резко поворачивает ко мне голову, что я оступаюсь.
– Не говори со мной. – шипит он. – Никогда не говори со мной. Поняла?
– Предельно.
И как Гаррету удается с ними разговаривать?
Захожу в столовую и сажусь на своё место, обнаруживаю у себя на тарелке кучу всевозможной зелени и кусок мяса. Точнее, кусочек. Съедаю всё, силы мне нужны. Для чего, не знаю, но точно нужны.
Когда заканчиваю трапезу, Рэй ведет меня к туалету. В саму комнату он всегда заходит со мной, а вот в кабинку я, слава богу, иду одна. Делаю свои дела. Действия уже становятся привычными для меня, иду к шкафчику у стены, достаю оттуда очередную запакованную в целлофан пасту и щетку. Чищу зубы, умываюсь и возвращаюсь.
Но не дойдя до камеры, останавливаюсь так резко, что Рэй почти сносит меня.
У дверей аквариума стоит Гэйнор и в руках у неё черный непроницаемый пакет.
Она улыбается. Мне.
Это нехорошо. Очень-очень нехорошо.
Глава восьмаяНе даю Рэю возможности подтолкнуть меня вперед, и сама шагаю к улыбающейся блондинке. Она светится. Её глаза сияют, в прямом смысле этого слова. Она что, под чем-то незаконным? Что принимает эта светская львица, чтобы крыша ехала настолько сильно? У обычных людей глаза так не горят. У сумасшедших, фанатичных и влюбленных, хотя это все синонимы одного и того же слова.
– Здравствуй, дорогая. – говорит Гэйнор, и поправляет бежевый шелковый платок, который обмотан вокруг её шеи. Женщина делает пару шагов в мою сторону, отступаю назад и упираюсь в твердую грудь Рэя. – Ну же, не бойся, я просто хочу тебя обнять.
Что? Она совсем спятила? Обнять меня? Это уже перебор. В прошлый раз она меня за волосы оттаскала, а потом смотрела, как меня мучают на адовом металлическим столе, а теперь обнять? "Да пошла ты" – хочу сказать, но вместо этого спрашиваю:
– Зачем?
Всё веселье уходит с лица Гэйнор. Она всё же подходит ко мне, раскидывает руки в стороны так, что её бежевый жакет раскрывается, и она обнимает меня. Я позволяю. Пусть она будет в таком расположении духа, нежели в кровожадном. Перестаю дышать, но тяжелый пакет приходится на спину и тут же вышибает из меня весь воздух. Там что, кирпич?
– Идем, у нас много дел. – шепчет Гэйнор, отпускает меня и с видом хозяйки заходит в мою клетку, садится на стул и похлопывает ладонью по кровати. – Ну же, иди сюда.
С опаской осматриваюсь по сторонам и всё же вхожу в комнату, косясь на черный пакет. Вхожу и понимаю, что дверь не закрывается. Она остается открытой, но в проеме встает Рэйлан, это даже более надежно, чем запертая дверь.
– Присаживайся. – говорит Гэйнор и выжидательно смотрит на меня.
– Что вы здесь забыли?
Уже с нажимом говорит:
– Я сказала, присаживайся.
Опускаюсь на край кровати, но этого, видимо, недостаточно, и Гэйнор говорит:
– А теперь ложись.
– Зачем?
– О боже, ты прям как Джервис, тоже задал мне миллион вопросов, прежде чем лечь.
– Ты видела Джервиса? – перехожу на "ты", так как уверена, эта особа не достойна обращения "вы", как раньше я к ней обращалась.
– Конечно, – она ставит массивный пакет себе на колени, и достает оттуда…
– Книга? – в шоке спрашиваю я.
– Сказки. – и тут она начинает тараторить так быстро, что я не успеваю за её словами. – Мистер Дельгадо, видите ли, запретил мне снова доставать моего мальчика из колыбели и мне придется читать сказки тебе. До этого он говорил, что это ему не повредит, но сейчас картина изменилась, и я не могу прижать к себе своего маленького мальчика.
– Что? – я вообще ничего не понимаю. Если у кого-то есть переводчик с сумасшедшего на человеческий, дайте, пожалуйста.
– Боже, как ты глупа. – говорит Гэйнор, зажимая переносицу двумя пальцами. – Надеюсь, это не перейдет моему малышу.
– Что ты несешь? – мои глаза готовы выйти за пределы головы. Это же ахинея какая-то.
– Я буду читать сказки тебе и Джервису, а потом эта информация вместе с вашим костным мозгом перейдет к моему мальчику, и тогда он будет чувствовать, что я рядом и никогда его не бросала. – вот тебе на, как она себе это представляет? Мисс Гэйнор, боюсь тебя разочаровывать, но ты бесповоротно свихнулась. – У тебя есть дети? – неожиданно спрашивает она.
