Может, как буря у великого поэта: "То как зверь она завоет, то заплачет, как дитя". В нем воплотились масса научных открытий и самые передовые технологии. А второй инструмент прост, почти как тростниковая дудочка у древних пастухов. Но музыка-то одна…
И тут подносит он эту триолу ко рту… И я впал в транс. Вот все эти рассказы про буддистов и нирвану. Я раньше ни фига не верил. Теперь верю. Я там побывал. Мы все, весь класс там побывали. Потом музыка кончилась, и раздался звонок.
Все засобирались домой. Вообще-то у меня еще был факультатив по французскому языку, но я не остался. Наврал что-то учительнице, Розите, и пошел домой. Мне нужно было хорошо подумать. Я уже давно решил, что буду музыкантом. Запланировал: через год поступаю в муз училище, потом, может, институт, или сразу на сцену. А теперь я не знал. Я понял, что такое настоящая музыка, и понял, что ТАК играть не смогу никогда. А если не ТАК, то на фиг оно надо? Зарабатывать на жизнь можно по-всякому. Но не изображать из себя клоуна с "Чижиком-пыжиком", как Бусик.
Я уже поднимался к себе (мы с тетей Варей живем на четвертом этаже), когда зажужжал мобильник. Это звонил Вован.
– Слушай, Конь! Ты бы со мной в разведку пошел?
Конь – это я. Как-то так получилось, что меня, Николая, звали сначала Колян, а потом сократили до "Конь". Я и не возражаю. Конь – животное благородное. Не свин какой-нибудь.
– Пошел бы, -отвечаю, – если б ты голодным вечно не был. А так, – опасно. Съешь, и скажешь, что волной за борт смыло.
Старая шутка. Вован – легкоатлет, спортом занимается, много сил тратит, и вечно голодный.
– Слушай, Конь! -бубнит Вован, – тогда пойдем прямо сегодня! Я уже дома перехватил, и три бутерброда с собой взял. Дело на десять тысяч!
– Ладно! -говорю, – Если тетка какой-нибудь работой не загрузит, перекушу и минут через двадцать тебе перезвоню.
Тети Вари дома не было. На столе в кухне лежала записка: "Вызвали на вторую смену. Буду поздно. Поешь и делай уроки! У компьютера не засиживайся! И разговор о твоих приключениях еще предстоит!"
Все ясно. Тетя Варя преподает в техникуме. Там есть вечернее отделение, и ее зачастую срывают в свободный день на вечерние занятия. Возвращается тетка в полночь. Но зато я свободен. Я поставил разогреваться борщ, и позвонил Вовану.
–Ну что, спортсмен, какую тарелку мы нынче будем ловить?
Вован начитался в Интернете всякой космической чуши, и уже не первый раз затевает охоту за НЛО. Шутки-шутками, но летом ему и вправду удалось заснять какой-то светящийся шарик в воздухе. Впрочем, что это было – никто не разобрал. Бусик утверждал, что это он сам вылез на крышу, и подсвечивал оттуда фонариком, чтоб приколоться. Очень на него похоже.
– Слушай, Конь! Ты сам пошаруди мозгами! Не НЛО, а настоящий пришелец! Ты что, не врубился до сих пор? Не тупи! Как он нас сегодня всех загипнотизировал! Ты вспомни, Конь!
– Сам ты тупишь, Вован,– ответил я со злостью. Ну, злился, понятно, на себя. На свою бесталанность.
– Это не гипноз был, а просто музыка. Только исполнял ее талант…
– Конь, ты и вправду тупишь – горячо зашептал Вован в трубку. – Ты что, раньше талантливых музыкантов не слышал? Ну вспомни, самых-самых! Пусть только в записи. Ладно! Скажи, сколько музыки у тебя на жестком диске? Террабайт уже есть? Ладно! Еще тупишь?
– Погоди, Вован! – я ненадолго задумался. – Это все же записи из интернета. Халява. Знаешь, как они в качестве теряют? Ну, там обертоны…
– Конь, я тебя не узнаю. Этот пришелец тебе, видать, по мозгам особенно круто проехался. Помнишь, мы на день рождения к нашему олигарху ходили? (олигархом Вован называл Митю из параллельного класса. Сына крутого бизнесмена.) Вспомни, что у него было? Помнишь, аппаратуру навороченную? Помнишь диски лицензионные? Помнишь, кто аж пищал, просил поставить какого-то самого-самого гениального?
Я вспомнил. Было. У Мицика была очень качественная аппаратура. Великолепная акустика. И лицензионные диски Майкла Джексона, Рэя Чарльза, Chris Rea, Ванессы Мэй… Кого только не было! И я два часа балдел. Ага, кайфовал, балдел, получал удовольствие. Но – нирвана? Этого не было. И те исполнители играли не на детской сопилочке. Значит, одно из двух: либо этот Микаэл действительно пришелец, либо совершенно гениальный музыкант.
– Але, Конь! Ты еще в Смольном? – надрывается Вован.
– Ладно, Вовчик! Я тебя внимательно… Какой план?
– Ну, порядок! Проснулся, наконец, музыкант! А план простой. Его поселили в семейном общежитии управленцев химкомбината. Я уже все узнал. Третий этаж, двадцать восьмой номер. Четные номера выходят окнами на Пионерский проезд. С другой стороны, там шестиэтажный жилой дом. С шестого этажа есть выход на чердак и крышу. Тики-так! Как стемнеет – будем брать.
– Что с собой нужно взять?
– Бинокль свой морской бери. Ладно? А я беру свой Никон с телеобъективом. И оденься потеплей. Прохладно на крыше вечером. Слушай, а ты не знаешь, у кого прибор ночного виденья можно на пару дней попросить?
В 9 вечера мы уже устроились за невысоким парапетом на крыше шестиэтажного дома, и навели оптику на окна общежития.
Меня беспокоила одна мысль:
– Спортсмен, ты что, уже следил за кем-то в этом общежитии? Или просто за девочками подглядывал?
Вован не ответил, только засопел обиженно. Ладно, это не мое дело.
– Слушай, Вован, а как ты думаешь, на фига пришельцам все это? Ну, школа наша, учитель. Фигня какая-то. Я понимаю – в правительство, или в армию. Но в школу?
– А мне откуда знать? Может, из чисто научного интереса. Или, может, опыты на нас ставить будет. Ладно? Которые у них, как у сильно развитых, запрещены. Да не важно. Соберем доказательства, а там посмотрим. Ладно? Может, мы у него же напрямую и спросим.
На пару минут мы оба замолчали, обдумывая, что делать с доказательствами, если и вправду…
– Во, гляди, Конь! Пятое, нет шестое окно с левого края. Красная штора. Следующее справа окно. Только зажегся свет. Это его кухня. А еще правее – окно, тоже с красной шторой. Там свет еле пробивается. Это жилая комната. Он сейчас пойдет на кухню.Жрать готовить. – Вован обиженно засопел
.– Потом будет телевизор смотреть. Должны же пришельцы наши новости изучать? И мы по всякому его увидим. Ладно? Должны же пришельцы хоть когда свою маскировку снимать?
Я усмехнулся. И зря. Потому, что в этот момент на кухню вошел Микаэл. Он был одет как и днем,
