В санатории царила обычная суета, когда одна смена только уехала, а надо срочно принимать другую. Расселить, разбить по классам, ввести в обычный санаторный распорядок.
Школа была необычная, дети приезжали только на одну четверть, с разной подготовкой и из разных классов.
Нужно было, чтобы они отдохнули, набрались сил, подлечились и при этом не очень отстали от своих одноклассников там, в Городе. Но детвора успевает одновременно обживать свой новый дом, заглядывает в классы, радуется большому бассейну под стеклянной раздвижной крышей, ахает в оранжерее.
И конечно, у директора в это время дел невпроворот, и он не понимает, почему Виктор Сергеевич так настойчиво просит его прогуляться по парку.
Они с профессором шли по боковой аллее, засыпанной осенней листвой, и директор терпеливо ждал, когда Виктор Сергеевич заговорит.
– Как отдохнули в отпуске?
– Говорят, если забыл свой рабочий телефон, то классно. Прошли через перевал к морю, повалялись на пляже, на обратном пути неделю – в Питере. Что я всё о себе, как у вас, есть какие-нибудь сдвиги?
– Как раз о сдвигах. Хотелось бы покороче, но боюсь, не получится. Мы начали опыты с дельфинами. Ну, проскальзывали отдельные сообщения в мировой печати, давно надо было попробовать. Самое интересное, что эти опыты начали не мы, а дельфины. Я покажу вам Антона, вы же помните его, врождённое слабоумие, отсутствие не только речи, но вообще каких-либо реакций. Скажите только, когда у вас будет несколько минут. Я понимаю, как вы заняты. Но я хочу, чтобы вы устроили ему экзамен и взяли в пятый хотя бы класс. Остальные, конечно, не так продвинулись. Но тоже поразительные сдвиги, будет время – заходите, будете потрясены.
– Я уже потрясён. Мы с вами так давно живём бок о бок, у меня нет никаких оснований не верить вам. Хотя на вашем месте я бы тоже, наверно, выдавал желаемое за действительность. Подготовительный класс, это я ещё могу понять, с натяжкой, я же видел весной ваших подопечных. А пятый класс – за одно лето… Неужели дельфины?
– Не дельфины, а дельфин. Он его вылечил, с этого, собственно, всё и началось. Они всё лето общались телепатически.
– Это вам Антон сказал? И вы хотите, чтобы я поверил в эти сказки, притом, что ещё весной у него были нулевые реакции, и отсутствовала речь!
– Устройте ему экзамен. Вообще-то мы готовили его к экстерну за начальную школу, но можно попробовать и за пятый класс.
– Я должен сначала сам посмотреть на него. Вы не учитываете детский коллектив, особенно подростковый. Пятый класс – уже подростки. Если даже он, как вы говорите, здоров и подготовлен к школе, может, стоит продолжать заниматься с ним индивидуально? Приводите его сегодня в пять часов. Только я должен поговорить с ним наедине.
Они вошли в кабинет вдвоём, Виктор Сергеевич держал руку на плече Антона, и видно было, что он волнуется гораздо сильнее мальчика.
Антон с любопытством оглядел кабинет – книжные полки вдоль стен. Стопка журналов на столе, раскрытая папка с бумагами, два телефона, глобус.
– Виктор Сергеевич, мы приведём к вам Антона позже, хорошо? – сказал директор.
– Да, конечно, Антон, это Василий Петрович, директор санатория. Он хочет познакомиться с тобой.
– Я Антон, Антон Солнцев.
Директор подумал – мальчик совсем не теряется в незнакомой обстановке. Наверно, и вправду, когда он начал осознавать себя, вокруг были добрые люди. И звери. Дельфин – зверь?
– Знаете, у меня точно такой глобус. Мне его подарил сам капитан «Ласточки».
– И ты знаешь, например, где Тихий океан? И где Атлантический? Молодец. А где Москва? Точно. Ну а мы где на этом глобусе?
Антон рассмеялся:
– Санаторная зона слишком маленькая точка, вот в Атласе на «Ласточке» я её находил.
– И читать ты, конечно, умеешь.
– Конечно, я очень люблю читать.
– Какая же у тебя любимая книга?
– «Капитан Немо», я её могу сто раз перечитывать. А ещё я люблю в шахматы играть.
– Да? И какие у тебя результаты, выиграл у кого-нибудь?
– У дяди Саши, охранника, выиграл. А с Сергеем Николаевичем, капитаном «Ласточки», только вничью.
– Что ж, у меня здесь есть шахматы. Давай сразимся.
Директор, конечно, был нужен всем и немедленно. То и дело открывалась дверь, и кто-то спрашивал:
– Можно?
– Позже, позже, – отвечал директор, не отвлекаясь от доски. Положение было критическим, свести партию хотя бы к ничьей, чтобы не ронять авторитет. Ну, Антон!
Скоро вся учительская знала, что директор играет в шахматы с мальчиком, которого привёл главврач из третьего корпуса. Этого и представить было невозможно – за два дня до начала учебного года, когда в шестом классе два человека, а в седьмом – сорок, и девочки просят большое зеркало в спальню, а у нас – только в умывальниках, и вообще…
Экзамен состоялся назавтра. Учителя проходили мимо Антона с Виктором Сергеевичем в кабинет директора и с любопытством поглядывали – кого это привёл главврач из третьего корпуса, какие вопросы можно задавать ребёнку из третьего корпуса?
Антон отвечал чётко на любой вопрос и улыбался. Было видно, что вопросы кажутся ему несерьёзными. И это был тот самый мальчик, который чуть не обыграл в шахматы самого директора!
Скоро учителя забыли про третий корпус, вопросы стали сложней, Антону даже приходилось задумываться, но он отвечал, и отвечал правильно.
– Я считаю – достаточно. Спасибо, Антон. Ты будешь у нас учиться в шестом классе. Только английский – позанимаетесь с ним отдельно, Лидия Аркадьевна?
– Он у меня будет знать язык, это я вам обещаю. Хороший мальчик. Ты хороший мальчик, Антон!
И он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой старой учительнице.
А Виктор Сергеевич в это время сидел в коридоре и очень волновался, вчера Антона привела воспитательница, и он не успел поговорить до экзамена с Василием Петровичем.
Но вот вышел сияющий Антон.
– Меня приняли в школу, сразу в шестой класс!
– Виктор Сергеевич, зайдите к нам. А ты, Антон, посиди пока, – выглянул из кабинета директор.
Вопросы посыпались со всех сторон.
– Почему вы только сейчас решили отдать его в обычную школу? Как он оказался в третьем корпусе?
– Сколько лет ушло на его подготовку – к тому, что он знает сейчас?
– Есть ли ещё у вас дети, которых мы можем взять на обычное обучение?
– Нет, к сожалению. Общий уровень наших детей не годится для обычной школы, пока не годится. Мы занимаемся с ними по специальной программе, и нам ещё работать и работать… Жалко, что пришлось прервать занятия с дельфинами, но дождёмся будущего лета. Антон – особый случай. И лечил его, в общем, не я.
