его произведений — такого считаем мы чуждым церковной общине и погрешающим против истины[165]
О Диодоре Тарсийском Исаак тоже отзывается с большой похвалой как об «истинном свидетеле», «мудрейшем», «блаженном», «великом учителе Церкви», «чудном среди учителей», «из чьего источника пил сам яснозвучный Феодор»[166].
Мы видим, что в выборе авторитетов — как в области догматики, так и в области аскетики — Исаак был верен традиции своей Церкви. Он может поэтому считаться вполне традиционным писателем. Вместе с тем Исаак — один из самых оригинальных авторов не только в восточно — сирийской традиции, но и во всей мировой христианской литературе. Его оригинальность в значительной степени обусловлена тем, что он, не противопоставляя свое аскетическое и мистическое видение традиционному, но, напротив, исходя из той же традиции и того же опыта, что его предшественники, сумел выразить этот опыт новым, самобытным языком. Исаак не боялся высказывать свои собственные мнения и суждения не только по аскетическим, но и по догматическим вопросам: среди этих мнений есть некоторые весьма смелые, как мы увидим в ходе нашего исследования. Однако он умел, когда нужно, подкрепить свои идеи авторитетом древних Отцов и учителей Церкви. Он также не боялся говорить открыто о своем собственном опыте подвижнической жизни, но в подтверждение своего опыта ссылался на опыт других — своих предшественников и современников. Исаак жил в гармонии с Церковью, сочетая полную свободу и самостоятельность мысли с верностью церковной традиции. В этой созвучности его богословия опыту Церкви в значительной степени и кроется секрет его популярности: все новые и новые поколения церковных людей обретают в Исааке учителя, сочинения которого никогда не теряют свою актуальность.
Мы можем закончить эту вводную главу словами цитированного выше архиепископа Филарета (Гумилевского), который так характеризует преподобного Исаака Сирина:
Святой Исаак всю жизнь свою посвятил уединенному изучению души своей, и ничьи поучения не исполнены таких глубоких психологических сведений, как поучения святого Исаака; прошед сам степени духовной созерцательной жизни, святой Исаак представляет наставления о созерцаниях возвышенные и основанные на твердых опытах. Духовная жизнь изображена в его поучениях в приложении к самым неуловимым состояниям души[167].
Эта характеристика отечественного ученого представляется нам весьма меткой. В ее справедливости сможет убедиться всякий, кто прочитает творения преподобного Исаака Сирина, имеющиеся в русском переводе, — «Слова подвижнические» (или 1–й том) и новооткрытые тексты «О божественных тайнах и о духовной жизни» (или 2–й том).
Глава I. Бог, вселенная, человек
Мир смешался с Богом, и творение с Творцом сделались едино.
II/5,18
Любовь Божия обильнее, чем океан.
Главы о знании III,72
Исследование о преподобном Исааке следует начать с рассмотрения его учения о Боге — Творце мира и о том, как Бог проявляет Себя через тварное бытие. Должна быть также рассмотрена онтология Исаака, то есть его учение о структуре тварного бытия, и его христология — учение об искуплении мира и человека воплотившимся Словом. Этот анализ поможет нам определить место Исаака в восточной богословской традиции и увидеть, как он воспринимал христианскую веру, то есть каково было его личное отношение к основополагающим догматам христианства.
Любовь Божия, раскрывающаяся в творении
Бог в понимании Исаака Сирина есть прежде всего безмерная и неизреченная Любовь[168]. Идея Бога Любви является центральной и доминирующей в мышлении Исаака: она — основной источник всех его богословских мнений, аскетических советов и мистических прозрений. Богословская система Исаака не может быть осмыслена вне контекста этой основополагающей идеи. Божественная Любовь — за пределами человеческого понимания и превыше всякого словесного описания. Но она, согласно Исааку, может быть познана через рассмотрение действий Бога по отношению к тварному миру и человеку: «Среди Его действий нет ни одного, которое не было бы исполнено милости, любви и сострадания: это составляет начало и конец Его отношения к нам»[169]. Божественная Любовь была главной причиной сотворения Богом мира и пришествия Его во плоти; она является главной движущей силой тварного бытия: «Единственная причина сотворения мира и пришествия Христа в мир заключается в явлении преизобильной любви Божией, которая привела в бытие то и другое. Сила любви Божией по отношению к твари отражена в пришествии Христа в мир»[170]. В сотворении мира любовь Божия проявила себя во всей полноте:
Чему подобно то Бытие, Которое невидимо, безначально по естеству _[171]_Своему, Которое едино в Себе, Которое по естеству Своему — за пределами познания, ума и чувства тварей, Которое вне времен и эпох, Которое — Создатель всего этого… Подумаем теперь, сколь богат в своем изобилии океан творчества Его и как много тварей принадлежит Богу и как в Своем сострадании Он носит все, посещает все, заботится обо всем и руководит всем; и как Он со Своей безмерной любовью пришел к устроению мира и началу творения; и как сострадателен Бог, и как терпелив Дух Его, и как любит Он эту тварь и как переносит ее, снисходительно терпя ее суетность, грехи и различные злодейства, неимоверные богохульства демонов и злых людей[172].
Любовь Божия есть продолжающееся и нескончаемое откровение Божества в Его творческом действии. Любовь лежит в основании мира, она управляет миром и она же приведет мир к тому славному исходу, когда он будет всецело «поглощен» Божеством:
О, какая глубина богатства, какой великий замысел и какая высокая премудрость у Бога! О, какое сострадательное милосердие и богатая благость у Создателя! С какой мыслью и с какой любовью сотворил Он этот мир и привел его в бытие!.. Любовью привел Он мир в бытие; любовью ведет Он его в этом его временном образе существования; любовью Он приведет его к тому чудному изменению, и любовью мир будет поглощен в этой великой тайне Того, Кто совершил все это; в любви заключается исход всей истории существования твари[173].
Только благодаря любви Божией к нам мы можем прийти в познание Бога. Все, что мы знаем о Боге, основывается на том, что Он Сам открыл нам через Свои божественные имена, записанные в священном Писании:
То, что можно узнать о Боге при помощи разума, — а именно, те вещи, которые по любви Он воспринял на Себя ради нашей пользы, — составляет образ чувственных указаний, ибо посредством их Святое Писание указывает нашим чувствам то, что может быть понято относительно сверхчувственного мира, хотя эти указания на самом деле не
