дуванить (делить на сходке награбленное), а не благотворительностью заниматься. И противник будет немножко против того, чтобы мы их жгли и убивали. А именно этим нам придётся заниматься.
Как я понял, в этом походе кроме чисто финансовой выгоды есть и политическая составляющая.
Как объяснили мне умные люди, предыдущие посадники выражали мнение выбравших их элит проводить самостоятельную политику по отношению к набирающему силу Московскому царству. И в этой борьбе нашли союзников среди неких татарских племён. В награду за помощь выделили им территории вблизи города. То — то я не мог понять, как татары осели севернее Хлынова.
А вот нынешнего посадника выдвинули те, кто держит руку Москвы. Тут ещё сыграл тот фактор, что недавно его старший сын погиб в стычке с татарами. Вот и кинули клич идти на басурманов, очистить родные земли от поганого духа. И ведь нашлись желающие, пришли псковичи, новгородцы, даже суздальцы. И то, что это бывшие союзники, никто не вспомнил. Там, где в дела вмешивается политика, правды не найти.
Основной же удар нанесёт по Казани сборное московское войско под командованием Даниила Холмского и братьев Юрия и Якова Захарьичей. Так что наше баловство на севере никто не оценит и на помощь не придут.
Проблемы у нас следующего плана. Необходимо проплыть по реке и высадится, пёхом пройти ещё десяток вёрст и при этом не потревожить вражескую сторожу.
Татары успел построить несколько сёл, пять или шесть. Одно поселение, Нухрат — богатое, где сидит местный князёк из арских, некие Кара-бек. Туда идёт основная часть ватаги. Остальным нужно заблокировать периферийные поселения, входящие в верхнюю и нижнюю часть целой сети деревень и не дать врагам уйти.
Арский князь Кара-бек из билярских эмиров решил отделиться от остальной орды и основать свою вотчины для продвижения на север и восток. Наша задача не дать ему закрепиться. Ну это моя обработка полученной информации. А на самом деле слышались религиозные лозунги покарать неверных во имя матери-церкви. При этом подразумевалась возможность грабежа, так сказать поход за «зипунами и ясырем». И повод великолепный — татары нарушили перемирие и напали на союзных нам удмуртов, пограбили, пожгли и угнали в полон. А месть — святое дело, к тому же освящённое попами.
Десяток ладей разных типов и размеров, от однодревок до массивных дощаников вытянулись в густом утреннем тумане направляясь против течения реки на северо-восток. Мы уступили место неторопливым и вышли среди последних. Правда за несколько часов опередили медлительные гребные суда и одними из первых причалили к незнакомому берегу. Теперь нам предстоит разделиться. В нашем отряде человек пятьдесят, дружины Григория, Федора Отяева и Михайлы Некрасова. Со мной все мои бойцы, восемь человек и Пахомка с Митяем. У последних будет своя задача, если конечно всё пройдёт удачно.
Видимо татарва тоже пользовалась этой дорогой к реке, потому что мы идём по набитой колее. Земля толком не просохла и мы чертыхаемся, таща на ногах комья вязкой глины. Впереди отряда скользят особо подготовленные разведчики, задача которых перехватывать попавшихся свидетелей, дабы не потревожить жителей.
У нас имелся проводник, который уверенно свернул на плохенькую лесную дорогу. Теперь у каждого отряда свой путь. По предварительной договорённости атака назначена на раннее утро, сразу все пойдут в бой, пытаясь одновременно ударить по спящим басурманам.
Мой Шуда, скользящий чуть впереди по лесу, заметил стоящую арбу. Мои ребята ловко крали старика, который собирал валежник и валил его на специальную телегу без бортов, предназначенную для перевозки деревьев. Старика прирезали, он пытался сопротивляться, а вот арба мне пригодится. Вернее как раз эта развалюха мне не нужна а вот пара волов в тему. Это добыча чисто наша, напарники даже не посмотрели в ту сторону, они мечтают о дорогом оружии и молодых девках.
Отдав распоряжения убедился, что Митяй с Пахомом отправились в обратный путь к нашей флотилии, прихватив выхолощенных быков с громадными рогами. У них своя задача.
Дело к вечеру, мы расположились в овраге, выставив разведчиков. Те наблюдают за подходами и деревушкой. Эта первая на нашем пути. Несколько деревянных изб и десятка два юрт, вот и всё селище.
Трудно сказать, сколько народу в нём. Ну, человек сто — сто пятьдесят точно. Отсюда доносится запах костра, где готовят мясо. Зарезали барашка и собираются вечерять. Я заметил человек двадцать мужского пола, способного оказать сопротивление. В основном суетились по хозяйству бабы, этих много, молодых и не очень. В отдалении паслось стадо баранов и отдельно лошадки.
Заранее меня посвятили как происходит процесс дележа добычи. Всё, добытое в бою сваливают в общий котёл и делят позже по справедливости. Для этого существовали доли от добычи. Предводители, то есть мы четверо забирают большую часть. Особо отличившимся дают право отбирать понравившееся первым, долю погибших передают родственниками. Разумеется это касалось свободных дружинников. А вот холопы довольствовались найденным на телах погибших и прочей мелочью, что тоже могло быть весьма существенным. Деньги и драгоценности конечно народ заныкает, больно они малы. А вот вещи покрупнее и невольников ждёт делёж.
К вечеру вернулись Пахомка с Митяем, волы гружёны моими железками пасутся в отдалении.
Ночью долго не мог уснуть, сильно замёрз, только под утро отрубился. И тут же меня разбудили. Небо ещё тёмное, но скоро рассвет. Разогревшись несколькими движениями прислушался к происходящему. Завтрака не будет, перед боем не надо есть, вдруг рана в живот, поедим опосля.
Народ тихо переговаривается, проверяя оружие. Слышится позвякивание железа.
Когда к нам скатился один из дозорных и в полголоса предал последнюю информацию моим более опытным товарищам, решили выдвигаться. Место моего отряда с дальней стороны поселения. Основной удар будет отсюда, со стороны дороги. Мне и моим дружинникам предстоит отлавливать особо шустрых.
Шуда пробирается лесом вокруг поселения, мы позади. Пахом с Митяем остались в лагере с волами, пытаются собрать телегу.
Когда небо начало сереть, мы изготовились. Сигнал к атаке мы услышим.
Я уже начал переживать, появилось в селении несколько ранних пташек, тётки засуетились, разжигая огонь. А атаки всё нет. Вдруг послышался шум и кто-то закричал. Всё, пошла веселуха. Мы выдвинулись к жилью, пока скрываясь в кустарнике.
Теперь уже слышно звуки свалки. Орут женщины, истошно кричит раненый воин. Тревожно блеют бараны в стороне. Мне надоело ждать и мы зашли в деревушку. Первые юрты принесли нам добычу в виде нескольких женщин и детей. Из сразу связывали длинной верёвкой и двигались дальше. Дальше нам стали оказывать некое сопротивление, обстреляли из луков, но мои лучники быстро подавили
