виски. Уже зажглись вечерние фонари, подсвечивающие старое здание, а в холл стали медленно спускаться постояльцы, чтобы начать очередной вечер. Все повторялось вновь и вновь, как будто пластинка в граммофоне заканчивала свою игру, но кто-то снова возвращал иглу на место.
– Тихо здесь, – послышался голос со спины, и Палмер улыбнулся. Это был Дормер, облаченный в ярко-желтый лыжный костюм. Суровый и решительный голос разбавляли едва проскальзывающие нотки нервозности.
– Я хотел прогуляться, – ответил Палмер. – Говорят, здесь есть обрыв, с которого открывается чудный вид. Пока тьма совсем не заволокла местность, не хотите составить компанию?
Дормер сделал паузу.
– С удовольствием, – наконец выпалил он.
Ветер не давал двигаться спокойно, то и дело налетая резкими порывами, но мужчины упорно шли вперед и даже успевали перекинуться некоторыми фразами. Палмер, словно первопроходец, двигался впереди, расчищая путь к цели, Дормер двигался по его следам, прикрывая лицо ладонью от порций мокрого снега.
– Когда планируете отъезд? – вдруг спросил Палмер. Он говорил громко, но до собеседника долетали лишь обрывки фраз.
– Как распогодится, – ответил Дормер. – Разве может кто-либо здесь решать такие вопросы? Мы в плену стихии, и лишь она одна диктует нам правила.
– Как романтично, – закатил глаза Палмер, – кстати, о романтике – как вам моя жена? Уже полюбили ее?
Дормер остановился. Палмер замедлил ход, услышав, что шаги за спиной прекратились.
– Пойдемте, – сказал он. – Тут немного осталось.
Они вышли на небольшую площадку, занесенную снегом. Окружал ее десяток облупившихся балясин, кое-где треснувших. Только лишь они были преградой между равниной и отвесным обрывом, уходившим далеко вниз, в неизвестность. Видимость была плохая, но бесконечная глубина ощущалась даже отсюда.
– Наверное, в хорошую погоду здесь открывается чудный вид, – проговорил Палмер, стараясь усмотреть вдали нечто величественное.
– Не могу этого утверждать, но и спорить не имею права, – сухо ответил Дормер. – Интересно, если здесь случится что-то плохое, как быстро отреагируют спасатели?
– Думаю, никак, – спокойно ответил Палмер. – Сюда приезжают, не задумываясь об этом, и полиция, да и спасатели прекрасно это понимают. Это место хранит много тайн. Так что там Алиса? Сумела пробудить в вас чувства?
– Я предпочел бы не разговаривать об этом, – сухо ответил Дормер. – По крайней мере, с ее супругом.
– Здесь больше нет людей, с которыми можно поговорить на эту тему, – развел руками Палмер. – Но воля ваша.
Дормер молчал, глядя на Палмера исподлобья. Кулаки его были сжаты, желваки на щеках судорожно играли. Он дышал носом, и даже сквозь пронзающий ветер было слышно сопение его ноздрей.
– Знаете, перед ответственными моментами люди все одинаковые, – проговорил Палмер помедлив. – В непринужденной обстановке, в безопасности все играют свои роли. Уверенные в себе, вовсе не такие, какие они есть на самом деле. Но вот накануне, прямо перед самым ответственным делом, они открывают свою суть. И вот в чем интерес – вы все одинаковые. Все вы – сплошное разочарование, сплошное клише, мать вашу! Играть с вами неинтересно, слишком скучно. И я жалуюсь сейчас вам, потому что отдал бы много за соперника, который стоит хотя бы чего-то. Но нет, господин Дормер. Вы возомнили себя игроком, но вы – это лишь обычная карта, которую может побить карта более высокой масти.
Дормер усмехнулся.
– А вы, господин Палмер, должно быть, козырный туз?
– О, нет, – покачал головой Палмер. – Вы снова ошиблись. Я – джокер, ни много ни мало. У меня в рукаве всегда есть то, чем я могу побить врага, даже если тот начал заранее праздновать победу. Кстати, так было, когда мы играли на бильярде. Вы начали праздновать еще до того, как победили, знаете, как велосипедист, поднимающий руки до заветной ленты. Но вдруг что-то идет не так, и велосипедист падает, его объезжают остальные. Вперед вырываются даже самые слабые соперники, навыки которых не годятся чемпиону в подметки. Сам же чемпион довольствуется последним местом и вечным позором. Давайте снимем маски и сыграем в открытую, Дормер. Я говорил с Алисой, и мне стало многое ясно. Прежде чем вы решитесь совершить ошибку, к которой вас подтолкнула моя жена, я бы хотел, чтобы вы прочитали это.
Дормер замер и внимательно уставился на Палмера. Тот засунул руку во внутренний карман куртки и извлек оттуда конверт.
– Что это? – удивленно спросил Дормер.
– Здесь копии двух документов, – ответил Палмер. – Первый – это мое завещание, в котором говорится, что в случае моей внезапной смерти все мое имущество и счета уходят в траст, а далее становятся собственностью президента Соединенных Штатов Америки. Такая шутка, знаете ли. Но я буду рад, если президент после моей смерти станет немного богаче. Второй – это письмо в службу 911, полицию штата и на три федеральных телеканала, где говорится, что если я не выйду на связь в течение трех дней, в пропаже моей следует винить людей, с которыми я проводил эти дни. Список людей с полными данными я отправил в СМС моему юристу. Не спрашивайте, откуда у меня эти данные, я проделал тут большую работу. Связь здесь не ловит, но СМС рано или поздно дойдет до адресата, когда телефон попадет в зону действия сети. Поэтому я спешу вас разочаровать, ведь в убийстве моем нет никакого проку, хотя, если вами движет инстинкт соперничества, прошу с этим не медлить. Смею отметить, что в этом случае удовлетворение вы вряд ли получите.
Дормер разорвал конверт и два раза перечитал содержимое писем. Всем письмам был присвоен номер, а подтверждены они были нотариальной печатью.
– Неужели вы настолько примитивны, что поддались на провокации женщины? – спросил Палмер. – Вы ведь едва знакомы. Не думаю, что благоразумно ставить крест на своей жизни ради сомнительной наживы. Я сейчас не пытаюсь вас уколоть. Мной движет лишь любопытство.
– Инициатором был я, – ответил Дормер.
– Это вряд ли, – покачал головой Палмер. – Вам так лишь кажется. Вы заглотили наживку, почуяв куш. Но куша здесь нет и не предвидится. По крайней мере, не в моем случае.
– Ловкий ход, – выдавил Дормер. – И что дальше?
– Дальше, как водится, у меня есть для вас более выгодное предложение, – ответил Палмер. – На горизонте снова появляется заветный куш!
– О, только не думайте, что я поведусь на ваши песни, – развел руками Дормер. – Доверять вам – значит продать душу самому дьяволу.
– Не переживайте, вы продали ее, когда прыгнули в постель к Алисе, – улыбнулся Палмер. – Так же как и я, впрочем, когда-то. Сейчас вы идете по дороге, которую протоптал я, а до меня еще с десяток таких же авантюристов. Но вот в чем суть дела – вы вместе с
