за задание? – улыбнулась она, как будто сомневаясь в сказанном.
– Не могу ответить, – развел руками Дормер. – Однако тот факт, что я раскрылся тебе, говорит о многом. За это я могу попрощаться с жизнью.
– О чем же это говорит?
– Я готов поменять свою жизнь. Поменять прямо сейчас. Мы можем исчезнуть где-нибудь на краю земли. Давай уедем вдвоем, в Таиланд или в Новую Зеландию? Я брошу все, к черту брошу. Моя размеренная жизнь убивает меня, ты полностью права. Я всю жизнь скрываюсь, всю жизнь делаю то, от чего меня тошнит. Я прошел полную подготовку, я умею убивать, я умею подслушивать и подсматривать, выслеживать и искать. Но я умею и скрываться. Меня тошнит от всего этого. Честное слово, меня уже тошнит от всего этого, Алиса. Держусь из последних сил.
Он достал из пачки очередную сигарету и подкурил.
– Неужели это я тебя так взбаламутила? – испуганно спросила Алиса. – Мы знакомы-то пару дней.
– Знаешь, не хочу тебя обидеть, но это была не ты, – пожал плечами Дормер. – Это Палмер всему виной. Да, я смотрю на него, и меня прямо распирает. С одной стороны, от ненависти к нему – простой неудачник, на голову которого свалилось богатство. Плюс еще этот проигрыш… Наверное, на каком-то подсознательном уровне я его ненавижу за это. С другой стороны… Этот засранец мотивирует меня. Трудно признаться, но он мне нравится. Я проиграл ему, а значит, он лучше меня, черт возьми. Неудачник лучше меня, тогда кто я сам?
– Да уж, – покачала головой Алиса. – Странные вы, мужчины. Порой напоминаете мне самцов каких-нибудь павианов. Палмер тот еще хитрец. Не ты один так реагируешь на его выходки.
– Хитрец? – прыснул Дормер. – Я – сотрудник спецслужб! Я убивал людей, я выполнял задания, от которых зависела судьба моей страны. Господи, ты говоришь, что он хитрец?
– И все-таки он не так прост, как может показаться, – вставила она. – Он прирожденный провокатор, никто не знает, что у него на уме. Он складно говорит, но думает совсем иначе. Даже его дядя Теодор знал это. Он знакомил племянника с такими значимыми людьми, что трудно поверить. Дядя знал, что тот однажды станет богаче его самого. Вот какой он, мой муж.
– Мне не хочется, чтобы ты все время нас сравнивала, – сказал Дормер. – Нет, я не обижаюсь, и вы женаты все-таки, но я бы не хотел всех этих сравнений, понимаешь? Ведь я и сам все время сравниваю нас в голове, и от этого мне хочется просто придушить его. Я никогда не буду таким, как он. Но и он не станет мной.
– Конечно, я все понимаю, – улыбнулась Алиса и мечтательно закатила глаза. – Мы и вправду могли бы уехать куда-нибудь. Знаешь, я вот подумала о том, что мы могли бы купить дом где-нибудь в южной стране. Купались бы в бассейне, пили коктейли, курили, веселились бы. Возможно, детей завели бы… Весьма даже заманчиво.
– Для такой жизни нужны деньги, – сказал Дормер. – Моих сбережений при таком размахе едва хватит на пару месяцев. У меня и полмиллиона-то нет, чтобы долг отдать. Да, я тут треплюсь про настоящего джентльмена, а сам не в состоянии вернуть свой проигрыш.
– Палмер должен мне приличную сумму, – невозмутимо ответила Алиса. – Мы поженились за день до того, как имущество его покойного дяди было оформлено надлежащим образом, так что ровно половина от всех его богатств официально моя. Неплохо, когда знаешь наизусть несколько песен «Металлики», верно?
– Да уж, – усмехнулся Дормер. – Думаешь, он позволит тебе забрать свою часть?
– Мы часто обсуждаем условия раздела. Неделю назад он предлагал мне двадцать миллионов наличными и по тридцать тысяч каждый месяц в течение десяти лет.
– Неплохие условия, – покачал головой Дормер.
– Неплохие, – кивнула Алиса. – Но не идеальные. Я согласилась на шесть отелей. Это куда более перспективная сделка для меня. Даже мой юрист сказал то же самое.
– И что же он?
– Привез меня сюда, – пожала плечами она. – Обдумывает действия, хочет снизить стоимость своей ошибки в Вегасе. Что ж, я не сделаю ни шагу назад, пока не будут удовлетворены мои условия. В конце концов, это моя жизнь, и такой шанс выпадает нечасто.
– Это не злит его?
– Конечно, нет, – рассмеялась она. – Это его забавляет! Он тащится с каждого вызова, чертов псих! Кайф получает от того, что в один миг может потерять половину своего состояния.
Дормер задумался на какое-то время, уставился в окно и замолчал.
– Знаешь, – после паузы сказал он. – Мы ведь можем забрать себе все.
– Что ты имеешь в виду? – насупилась Алиса.
– Мы можем стать обладателями всего состояния Палмера.
– Каким образом?
– Я убью его, – хладнокровно ответил Дормер. – Это идеальное место, лучше и не придумаешь. Никаких свидетелей, никаких доказательств. Избавлюсь от него, и ты завладеешь многомиллионным состоянием. Мы поженимся и воплотим мечту в реальность, как тебе?
Алиса замерла. На лице читался испуг, который медленно переходил в какой-то таинственный интерес. Вероятно, картина трупа мужа в голове сменялась цифрами с банковских счетов и счастливой жизнью на каком-нибудь острове.
– Ты реально на это пойдешь? – спросила она.
– Я лишал людей жизни и без столь внушительного гонорара, – ответил Дормер. – У меня есть план, как это сделать. Но я должен быть уверен, что ты готова к этому. Если ты скажешь, мы забудем про эту идею и притворимся, что все сказанное ранее было лишь проделками нашего воображения.
– Я бы хотела для начала поговорить с Палмером, – сказала Алиса.
– О чем вам говорить?
– От его ответов будет зависеть его собственная судьба. Сейчас я представила это, и у меня по коже пробежали мурашки. Как же это приятно – чувствовать власть над чьей-то жизнью.
– Даже не знаю, что меня пугает больше: мое желание убивать ради тебя, или та легкость, с которой ты готова к убийству собственного мужа. У меня складывается впечатление, что это все часть сна, в котором мы сейчас с тобой вдвоем.
– Ты не первый, кто мне это говорит, – улыбнулась Алиса. – А теперь представь, насколько богатыми мы можем быть, сделав всего один шаг.
Часть шестая
Джокер
К вечеру метель резко усилилась. Палмер стоял на крыльце у главного входа в отель «Монти Дад» и всматривался вдаль, где вырисовывалось искаженное изображение подъемника, ведущего к подножию горы. Это был единственный способ покинуть это место, но теперь и он стал недоступен – канаты заледенели, кабинки намертво замерзли и болтались, вздрагивающие от порывов ветра. Холодный пар вырывался у него изо рта вместе с запахом дорогого
