Книга Проклятие Ночной Ведьмы - Алекс Астер

Едва ребята вышли из пещеры, фея улетела, выдрав у Мельды приличный клок чёрных волос.

– Ай! – крикнула та, потирая голову.

Ход, который вёл в пещеру с этой стороны гор, был таким маленьким, что им пришлось выползать наружу на животе. Тор обнаружил, что ступня уже двигается почти нормально – разве что несколько пальцев не до конца слушались. Энгль оказался прав насчёт сонливости, которую вызывает яд. Тору казалось, что он готов спать до тех пор, пока не закончится линия его жизни.

Они лежали несколько минут в тишине, глядя на солнце, которое, казалось, светило куда ярче, чем раньше. Город находился вдалеке, за совершенно плоской равниной.

Энгль было задремал, но Мельда тут же толкнула его ногой.

– Мы не будем спать, – сказала она, поднимаясь. – Идём. Надо найти всезнающего, пока не наступила ночь.

Город Пафос был искусственно разноцветным местом. В отличие от их деревни, которая могла похвастаться деревьями с листьями всех цветов радуги, морем сине́е, чем си́нее, и животными с цветным мехом, в городе вообще не было никакой природы – его полностью построили из камня, а жили в нём люди, носившие крашеную одежду и украшения из драгоценных камней.

Город отличался невероятной роскошью. Вместо того чтобы просто пользоваться эмблемами для поддержки жизни общества, жители Пафоса получали доход от своих даров, и из-за этого общественное положение жителей полностью зависело от редкости и полезности их эмблем. Экономика Пафоса была едва ли не единственной темой, которой Тор по-настоящему уделял внимание во время учёбы – и то в основном потому, что проходили её примерно в то же время, когда Энгль увидел на рынке в этом городе замороженного гнома.

На вершине городской иерархии находилась королева Аурелия, которая родилась с невероятно редким видом лидерской эмблемы – она была кукловодом. Её дар не вдохновлял других следовать за ней, а заставлял их это делать.

Тор слышал рассказы о королеве Аурелии, но ни одному из них нельзя было верить. Слова самих пафосцев трудно было принимать за чистую монету, потому что королева могла заставить их сказать то, что ей захочется. Впрочем, одно он знал точно: она была жестокой правительницей, которой никогда, даже в детстве, не приходилось подчиняться правилам. А на трон она взошла, когда ей было всего тринадцать.

Тем не менее, несмотря на многочисленные слухи об исчезновении приезжих, люди всё равно продолжали стекаться на рынки Пафоса. Базар был полон товаров, зачарованных с помощью эмблем. Они были просто потрясающими: музыкальные шкатулки, которые пели не хуже Розы; ножи, нарезающие лук так же виртуозно, как отец Тора туфли, надев которые владелец мог танцевать, словно учился этому всю жизнь. Энгль вернулся из поездки в Пафос со статуэткой гидроклопа, которая якобы синела при грозящей опасности, хотя проверить, настоящая ли она, было довольно трудно. Подделок тоже было в избытке.

– Жаль, что у меня с собой нет дублонов, – сказал Энгль. – Пригодилась бы ещё одна статуэтка. Моя, по-моему, сломана.

Тор удивлённо поднял брови.

– Энгль, ты вообще хоть раз был в опасности до сегодняшнего дня?

Тот моргнул.

– Если подумать, то нет. – Он засунул руку глубоко в карман и вытащил маленькую статуэтку змеи. – Хотя, пожалуй, это маленькое приключение – замечательная возможность проверить её в деле.

– Ты таскаешь эту штуку с собой повсюду? – спросила Мельда, недовольно сморщив нос.

Энгль пожал плечами.

– Иногда.

Они направились к огромным воротам Пафоса. Ворота были открыты, но у входа стояли несколько стражников, проверявших эмблемы. Тех, у кого были отметки, способные сопротивляться силе королевы, внутрь не пускали.

В груди Тора вдруг пышным цветом расцвело беспокойство. У него теперь вообще нет эмблемы. Только сейчас Тор понял, что он теперь пустышка.

А ещё, конечно, на нём висит проклятие.

В лучшем случае тёмные отметки на запястьях выглядят подозрительно. В худшем же…

Их могут посадить в тюрьму.

Тор направился к стражникам; у него сильно дрожали руки. Мельда изо всех сил пыталась скривить хмурое лицо хоть в какое-то подобие улыбки, а живот Энгля выбрал этот самый момент, чтобы зареветь, как разъярённый великан.

Мельда протянула руку и закатала рукав, но, когда уже настало время проверки, стражник зевнул.

– Иди, – скучающим тоном протянул он, словно просто не мог серьёзно относиться к трём подросткам.

Руки Тора всё ещё дрожали; он пошёл вперёд, не смея произнести ни слова. От стен эхом отражались громкие звуки города. Когда они отошли достаточно далеко, Тор наконец-то расслабил плечи.

– Знаешь, – проговорила Мельда, – я не то чтобы жалуюсь, но королеве надо нанимать стражников получше.

Энгль закатил глаза; Тор порадовался, что Мельда этого не увидела.

Узкая дорога вывела их на огромный внутренний двор, по сравнению с которым главная площадь Эстрели казалась примерно такой же впечатляющей, как чулан для мётел. Все пафосцы носили яркие цвета таких оттенков, каких Тор никогда раньше не видел: светло-пурпурный на толстом пальто маленькой девочки, которое выглядело красивее, чем всё, что Тор когда-либо носил; розовое, как закат, ожерелье на шее у дамы; блестящее золото солнца на ботинках мужчины, сделанных из материала, который, казалось, растает под первым же сильным дождём. Ничего похожего на простые цвета, которые так любили жители Эстрели.

– Вообще гром и молния, а? – спросил Энгль и ухмыльнулся.

– Как по мне, это слишком, – ответила Мельда, сложив руки на груди. В деревне её одежду считали весьма элегантной, кое-кто даже спрашивал, как она может себе её позволить. Тут же она казалась практически оборванкой.

Тор посмотрел на свою одежду и почувствовал себя обычным простолюдином. На какое-то мгновение он даже подумал, что скучает по пурпурным кольцам на запястье. Тем самым кольцам, которые делали его особенным.

Тем самым кольцам, которые никуда не делись с руки Мельды. Тор увидел, как какой-то человек удивлёнными глазами разглядывает её запястье. Кто знает, сколько он – или другие – заплатят хоть за маленькую частичку этой магии? Голос хорошего лидера мог внушить надежду, силу и верность любой толпе.

Мельда быстро одёрнула рукав и спросила:

– А где Энгль?

Тор обернулся и понял, что его друг исчез. Он вздохнул. В городе, где на каждом шагу стоят лотки с едой, за Энглем, похоже, придётся следить куда внимательнее.