Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Фейри продолжает меня разглядывать. Длится это мучительно медленно. Прямо чувствую, как она подмечает мои медово-светлые локоны, уши округлой формы и приземистую фигуру. Полагаю, приземистой меня воспринимают все фейри, потому что они выше меня чуть ли не на голову. Она покровительственно улыбается:
– Для меня – малышка. Котенок.
– Вы выглядите ненамного старше меня. – Я прохожу в комнату. Плечи расправлены, спина прямая.
– О, поверь, я гораздо старше, чем ты думаешь.
Я знаю, что фейри стареют намного медленнее, чем люди, но притворяюсь, что не имею об этом понятия.
– Тогда вы должны раскрыть мне свой секрет красоты, – прошу я сладким голоском. Пока не уверена, ненавижу ее после нашей короткой беседы или хочу с ней подружиться.
Сажусь в кресло. Моя новая знакомая представляется Элирией, другие женщины также одна за другой называют свои имена. Но Элирия очаровывает меня больше всех. Глубокий вырез платья, на пальцах – серебряные кольца, украшенные драгоценными камнями. Но больше всего меня привлекли ее рыжеватые волосы, так отличающиеся от привычных для фейри серебристо-белых.
– Не знала, что при дворе есть еще люди, кроме меня.
Элирия громко смеется. Смех у нее довольно заразительный.
– Я не человек. Я родом из северной части королевства. Сюда меня привело мое исключительное мастерство. Понимаю, это немного сбивает с толку, ведь зимние фейри все выглядят как снеговики. Ну, или как искусно обработанные ледяные скульптуры, но не суть. Я давно здесь живу, но так и не научилась их различать.
Откидываюсь в кресле. После такого миролюбивого ответа мне хочется узнать о ней больше.
– И в чем же заключается ваше мастерство? В музыке или, может быть, живописи?
Элирия снова смеется.
– Я разбираюсь и в музыке, и в живописи. Но мои руки способны на большее, чем держать кисть для рисования.
Мои щеки вспыхивают.
– Так вы куртизанка? – практически выдыхаю я, не в силах скрыть смесь благоговения и шока.
– Как и все мы, – Элирия указывает на других хихикающих женщин. – Разве в человеческом королевстве такого нет?
Качаю головой.
– Ну, у нас есть… – не решаюсь произнести следующие слова и краснею еще сильнее.
– Уличные девки, – невозмутимо продолжает за меня Элирия.
Я все еще пытаюсь подобрать другое слово.
– Я бы никогда не назвала их…
Элирия откидывается на спинку кресла и внимательно изучает свои ногти.
– Ну, а я всегда называю вещи своими именами. Ни больше, ни меньше. Это такая же работа, как и любая другая, за которую получают деньги. Верно, Сиф?
Сиф чуть подскакивает на месте, как будто до сих пор с ней ни разу не заговаривали куртизанки.
– Я… Ну да, каждый должен делать свою работу… Просто… Само выражение… – ее голос становится все тише, и Элирия в раздражении закатывает глаза.
Смотрю на нее с неодобрением.
– Говорить, чем именно ты занимаешься, это не то же самое, что называть вещи своими именами.
Элирия на несколько мгновений лишается дара речи, а потом снова заливисто хохочет.
– Посмотрите на нее. Котенок показывает свои коготки. – Она резко поднимается, подходит ко мне и наклоняется так низко, что кончики наших носов едва не соприкасаются. – Мне платят за то, что я хорошо умею. Я пою, играю на лире, рисую и веселюсь. А когда в настроении, уединяюсь с рыцарями, магами и знатными господами. И иногда с придворными дамами, если они хорошо заплатят. – Она заговорщицки мне подмигивает, отчего я опять краснею, а другие куртизанки хихикают. – А в настроении я очень часто. И не стесняюсь в этом признаваться.
После эффектно выдержанной театральной паузы она отворачивается от меня и выходит из комнаты вместе с еще двумя куртизанками. Когда этот небольшой парад рюш, хихиканья и парфюма с ароматом гардении скрывается за дверью, я остаюсь в полном благоговении от прекрасной фейри, которой палец в рот не клади.
После посещения салона у меня появились тысячи вопросов, и все оставшееся утро я забрасываю ими Сиф, игнорируя пряжу и спицы, с помощью которых куртизанки коротают время. Бедняжка, наверное, за несколько последних часов говорила больше, чем за целую неделю, но вместе с тем она с готовностью взялась удовлетворить мое любопытство.
– То есть эти девушки занимают то же положение, что и рыцари с магами? – спрашиваю я по дороге в мою комнату, чтобы переодеться к обеду.
Сиф поджимает губы.
– Да, можно и так сказать. Они являются частью двора искусств и пользуются большим уважением, даже если немногие из них владеют магией.
– А при чем тут магия?
– Магия – один из талантов, которые у нас очень высоко ценятся. Магия, музыка, живопись, военное искусство и… мастерство чувственных наслаждений. Ко двору искусств принадлежат все, кто так или иначе одарен.
– А если сын крестьянина владеет магией?
Сиф качает головой:
– Наши сословия не связаны с происхождением. В междуречье любой может подняться в чине. Кроме высшего общества, разумеется. Если не повезло там родиться, то стать его частью можно только через брак. В зимнем королевстве свадьбы имеют большое значение, потому что жених или невеста может усилить или, наоборот, ослабить власть. К этому вопросу здесь подходят очень ответственно.
Потираю виски, пытаясь вникнуть в суть, пока мы поднимаемся в башню по винтовой лестнице.
– Все это звучит довольно сложно, – вздыхаю я.
Сиф толкает дверь в мои покои.
– На самом деле это довольно просто. Есть высшее общество, то есть королевская чета и их приближенные. Принцы и принцессы не могут стать королем и королевой, пока не найдут подходящих супругов. Затем идет двор искусств, куда входят рыцари, влиятельные маги, художники и куртизанки. Потом следует сословие ремесленников и магов низшей касты, и наконец – слуги. Но не переживайте, никто не смог бы понять систему наших сословий, обычаи и негласные правила всего за несколько часов.
Она возится у туалетного столика, пока я падаю на свежезаправленную постель. Должно быть, приходила горничная.
– А ты к какому сословию принадлежишь?
Сиф вздрагивает и роняет шкатулку с заколками на пол. Она поспешно опускается на колени, чтобы все собрать, пунцовая до кончиков ушей. И ее растрепанные короткие волосы не могут этого скрыть. Тяжело вздыхаю и невольно вспоминаю Изобеллу, которая всегда отшучивалась, если совершала ошибку.
И тут что-то пронзает мою спину до самого сердца. В первый момент я думаю, что вероломная служанка спрятала кинжал среди простыней. Но нет, дело не в этом. Просто я так скучаю по Изобелле, что это причиняет боль. И эта боль становится сильнее, когда понимаю, что вообще-то должна скучать по родителям, но почему-то не делаю этого. Слишком долго я себя настраивала не скучать по семье и не лить слез. Но вот Изобелла – особый случай. Ее просто так не выкинешь из сердца, я должна была понять раньше. Она была мне и матерью, и сестрой, и наставницей. Она была моей лучшей подругой. Чтобы сдержать рыдания, я сажусь на кровати и проглатываю все: боль, слезы и воспоминания.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
