— Всегда напоминаю себе, что время самый ценный ресурс и нельзя упускать ни секунды!
— Уделишь его мне.
Не вопрос, утверждение.
И легко подхватывая меня под локоть, он прокладывает путь к ещё пустующему пространству танцпола.
Не-е-ет! Это же как красная тряпка! А тут все! И если разговор ещё куда ни шло, то танец! Первыми!
— Богда-а-ан! — шиплю, пытаясь одновременно притормозить. Шпильки не лучший для этого выбор. — Стой!
На секунду останавливается, вопросительно меня разглядывая.
— Я не буду с тобой танцевать!
Пытается возобновить движение.
— Давай позже! Когда людей будет побольше, — предлагаю компромисс.
— Насколько больше? — лицо человека, который точно знает, чего хочет.
— Пять пар.
— Три.
— Четыре.
— Две.
— Богдан!!!
— Три.
— Четыре.
— Согласен. Подожди минуту, — рука перемещается с локтя на талию, а затем быстро касается голой спины прямо над застежкой юбки. Жар от ладони растекается, как расплавленное масло, застявляя сменить положение из-за нарастающего возбуждения. Делаю шаг назад. Отпускает, одновременно пристально осматривая зал.
— Я сейчас, — мгновение и он скрывается среди гостей.
Облегченно выдыхаю, возвращая себе способность трезво мыслить. Того с кем я планировала сегодня ещё пообщаться осталось всего пара-тройка человек. Вообще ни о чём. Предупрежу Верова и свободна. А с вами, господин Герасимов, пообщаемся уже в новом году, на свежую и, что немаловажно, удовлетворенную голову.
Непрошенная мысль — а может к черту всё? Он же тебе нравится, Сатина! И по здравому размышлению, параллели с Волошиным лишь косвенные. Тем более на сколько это? Месяц, максимум два. У него есть идеальный план своей жизни, вот к нему и вернётся. А ты? А ты поможешь ему его укомплектовать и отойдешь в сторону мило улыбаясь, любуясь на чужое счастье… Счастье ли? Передергиваюсь от собственных мыслей. Боже, спасибо тебе, за эти подзатыльники!
Иван Сергеевич, вот вы-то мне и нужны. Ловлю его взгляд и мгновенно появившуюся улыбку. Детский сад, а я прямо фея крестная… Но для них с Викой побуду, чего уж там! Для своих хоть рыбкой золотой, главное, без перегибов!
Пробираюсь сквозь толпящийся народ к своей цели и тут… опять жаркое прикосновение к спине и мягкое торможение.
— Их четыре. Как ты и хотела.
Медленно поворачиваю голову сначала на площадку — точно четыре и даже вижу выходящую пятую пару. Перевожу взгляд на Богдана — серые глаза отливают серебряным блеском, отражая тысячи огней украшающих зал. Не отпускает. Ждёт.
— Мне на секунду к Ивану…
Рука сильнее вдавливается в спину, притягивая меня ближе.
— … Сергеевичу, — заканчиваю я, инстинктивно отклоняясь.
На что вторая рука соединяется с первой, помещая меня в замкнутый круг.
— После… если захочешь.
И у него нет никаких сомнений, что после мне будет не до этого. С удивлением таращусь в серую бездну.
— Пошли, — шепчет склоняясь к уху и плавно меня разворачивая. Дыхание обжигает шею, останавливаясь на открытом затылке. Желание откинуть голову назад и потянуться становится невыносимым. Что частично и осуществляю, вздрагивая от прикосновения его пальцев к лопатке и очень чувственного поглаживания. Ускоряю шаг, увеличивая дистанцию между нами. Тихий смех мне вслед. Играешься, значит, Герасимов… Ну, так давай тогда сдедаем это вдвоём. Преодолеваю несколько последних метров до танцпола и эффектно разворачиваюсь, заставляя полотно юбки совершить полуоборот и изящно опуститься.
Его шаг. Одна рука невесомо ложится на талию, вторая ловит мою, нежно обхватывая ладонь. Хочет поднести к губам. Напрягаю мышцы, не позволяя. Лёгкая усмешка. Это тебе, Богдан, всё равно, а меня за такое разберут и соберут по косточкам миллион раз. Не то чтобы сильно повредило моей репутации, но не хотелось бы, чтобы некоторые здесь присутствующие видели это собственными глазами. Для бизнеса не на пользу позволять что-то кому-то одному и сразу же отказывать другому.
Ещё шаг и я оказываюсь в полной его власти… власти ритма, движения, пластики… Просто подчиняюсь, следуя, повторяя и…. растворяясь… Музыка отходит на второй план, оставаясь лишь фоном, а здесь и сейчас мы… без масок и притворства, то, какими могли бы быть в идеальных условиях. Когда ему не нужно сдерживать свое я, а мне можно не напрягаться и, наконец-то, побыть слабой…
Поглаживает мою ладонь ни на секунду не прерываясь, массируя большим пальцем какую-то чувствительную точку между моим указательным и средним. Так, что хочется прикрыть глаза и стонать от удовольствия.
Рука придерживающая спину не отстает, с каждым едва уловимым движением, принуждая прогибаться сильнее.
И взгляд, не упускающий ни одной моей эмоции, подпитывающийся ими, желающий усилить и укрепить свою власть надо мной. И это так правильно, естественно и сладко, и абсолютно не важно, что подумают окружающие и как придётся объясняться с некоторыми из них. Всё равно… Он чувствует моё смирение, сокращая расстояние между нами до минимума. Дышит мной… Заполняет меня собой. Глаза в глаза. Губы… хочу… Эти несколько сантиметров, как последняя преграда разделяющая нас… Тишина. Музыка прекратилась. Делаю резкий глоток воздуха, который отрезвляет.
— Ко мне. Сейчас, — практически приказ.
Ноги ещё отказываются слушаться, поэтому помогает крепко прижав меня к себе и быстро продвигаясь к выходу из зала. Холл. Колонна. Утягивает меня за неё. Приподнимает, сначала лишь слегка прикасаясь к губам, пробуя их на вкус, а потом уже не сдерживаясь, углубляя поцелуй, вдыхая своё желание и в меня. С силой обхватываю его шею, отвечая без каких-либо сомнений. Глубоко. Жадно. Остро.
— К чёрту дом! — к его басу примешивается хрип. — Хочу тебя сейчас.
Рука, приподняв юбку, уже гладит внутреннюю часть бедра с каждым движением поднимаясь всё выше. Звук открывающегося лифта. Голоса. Несколько шагов и за нами закрывается дверь. Нажимает на кнопку «Стоп». Обнимает с ещё большим напором, вдавливая меня в стену. В ушах шумит, как от проходящего в метре вагона метро. Сердце бьётся на пределе своей мощности, кажется ещё чуть-чуть и…
— Детка, расслабься это же просто секс… — тянет он вверх мою кофточку, касаясь губами груди.
Просто секс…
Резко опускаю руки. Просто секс у меня был и с Волошиным… и с Ником…, а вот с тобой Герасимов — нет! Сжимаю челюсти, чувствуя себя недоделанным колобком… Бл. ть, Сатина! Со всей силы жму кнопку нашего же этажа. Пытается помешать. Упираюсь спиной. На секунду зависает, и сразу же во всю силу и мощь своих легких:
— Что на хрен не так?
Ого, с трудом сглатываю… Хорошо, что я сегодня ничего не ела и на пила…
