Глава 1
Регина
Боже, храни Лидию Михайловну и её способность находить потрясающих людей практически на помойке. С помойкой это, конечно, перебор, хотя именно наша встреча произошла прямехонько перед мусорными баками.
Сейчас же одна из её находок комфортно расположившись на коленях в моей спальне и призывно поигрывая прокаченными мышцами в свете свечей, подхватывает меня под ягодицы, подтягивая к себе поближе. Длинные сильные пальцы скользят по моим ногам, оставляя за собой дорожки мерцающего массажного масла. Обхватывает щиколотки, плотнее прижимая их к своим плечам и начиная массаж с косточки на внутренней стороне ноги. Затем большие пальцы перемещаются на ступни, продолжая своё довольно ощутимое, но безумно приятное движение к пальчикам — да-а-а…
Бо-о-оже… и мужчин готовых исполнить все женские прихоти пусть и за соответствующую плату. Любой труд и бла-бла-бла… Тем более, когда это не просто труд, а мастерство на грани божественного дара.
Суррогат? Возможно… хоть и очень высокого качества. Секс без чувств — ничто, слова самой Лидии. Я бы поспорила… Чувства, которые я испытывала в последних отношениях, чуть не отправили меня на тот свет. Поэтому кому как, а мне просто хо-ро-шо…
Каких-то десять минут и мозг приведен в абсолютно девственное состояние. Кто бы догадался, где у меня аналог сочетания shift + delete.
Ник же, ни на секунду не останавливаясь, переходит к заполнению, направляя живительный поток страсти и желания, позволяя ему омывать и напитывать мой истосковавшийся по этим эмоциям разум. Он великолепен насколько, насколько может быть великолепен мужчина полностью поглощенный своей женщиной. Всё для… Рывок и меня великодушно пропускают вперёд, позволяя разорвать финишную ленту. А он, как настоящий джентельмен, присоединяется следом. Идеально. Подхватывает на руки, несколько шагов и я погружаюсь в прохладную ароматную ванну — мой традиционный ритуал наслаждения. Сам же устраивается рядом на полу, давая возможность полюбоваться своим безупречным телом.
Электрик… превращенный в мужчину из экскорта. Да, он попался Лидии в паршивый момент своей жизни — матери срочно требовались деньги на операцию, старшую сестру с младенцем на руках бросил муж, младшей было только десять. Захотел бы — выкрутился, скажут моралисты. Отказался, был бы идиотом, скажу я. И мне на радость спустя четыре года Ник хозяин фирмы по оказанию услуг бытового сервиса со штатом в сто единиц и большими планами на скорое расширение.
Романтизирую проституцию? Пфф… Ничего подобного, Нику просто повезло. Наш клуб по общему интересу насчитывает всего четыре члена, одним из которых является сам интерес, ему же принадлежит и единственный на всю компанию член.
Благодаря чему я удостоилась чести вступить в это тайное сообщество? Подозреваю, что взгляду… слепому, бессмысленному, от которого за километр веяло мраком и безнадежностью. Именно в таком состоянии застала меня Лидия около небезызвестных мусорных баков, в которые я спускала осколки своих чрезвычайно болезненных отношений с господином Волошиным. Но прошлое в прошлом. Придавлено двухгодичной давностью, хорошенько утрамбовано и надежно зацементированно.
Нику — двадцать пять, самое время выпускать птенца на волю, приговаривает Лида. Почему он до сих пор в «клубе»? Хороший вопрос. Деньги никогда не бывают лишними, но это явно не про него. Благодарность за поддержку в хреновый период? Вероятнее. Но основное — ему удобно… Как и всем нам… И это долбанное удобство засасывает похлеще болота, подавляя волю, вынуждая соглашаться на малое… «И если мы, взрослые тётки, сами в ответе за свою жизнь, то мальчика топить нельзя», — в очередной раз убеждая больше саму себя вещает Лида. Сваха — мое хобби во внерабочее время. Я — хороша! В связи с чем мне поручено подыскать Нику активную невесту, чтобы одна, как мы втроём… Ну да, к жениху инструкцию по пользованию, чувствую, придётся писать тоже мне. Как самой молодой… тридцатитрехлетней… приятно хоть среди кого-то быть младше всех…
— Как семья? — искренне интересуюсь.
Я невероятно любопытна. Ещё будучи ребёнком без сожаления меняла конфету на какую-нибудь занимательную новость касающуюся близкого окружения. Став старше целенаправленно придерживала сладости, чтобы узнавать истории не предназначенные для широкого круга. Сейчас чьи-то тайны, чьи-то проблемы, чья-то личная жизнь — моя работа и моя… жизнь… за неимением собственной…
— Все хорошо, Регин, спасибо! Мама в норме, Лада — отличница.
Специально уточняю как дела у старшей сестры, в курсе, что она повторно вышла замуж и совсем недавно родила малыша.
— Вертится, сейчас как раз ищет душевную помощницу, — посмеевается он. — По идее для сына, на самом деле для себя. А из агенства, сама понимаешь, присылают настоящих профи, они своим договором, как тисками зажаты, не до душевности.
Да! Это как раз то, что мне нужно… Беспокойство, которое зацепило душу ещё два месяца назад, чиркнув по ней словно острый край бумаги, вроде бы слегка и сразу же затянувшись, но не исчезнув до конца.
— Коль, подай, пожалуйста, телефон, — прошу Ника.
Включаю. Наши встречи единственное время, когда он отключен. Не так часто, имею право. Ничего срочного. Хорошо.
Набираю номер той, размышления о жизни которой регулярно подергивают нервы. Где-то глубоко внутри чувствую схожесть ситуации, когда сама угодила в водоворот, из которого едва смогла выбраться живой. Не хочу, чтобы вместо спокойного безопасного и стабильного пути, она вдруг решила со всей скорости понестись вниз с горы, норовя в любой миг споткнуться и приземлиться у подножия уже ободранной и изувеченной плотью.
Гудки. Долго. Соединение. Шум уличной толпы.
— Регина, все в порядке? — предельно встревоженный голос.
Мы не в тех отношениях, чтобы я могла звонить под предлогом «просто так» или «соскучилась». Успокаиваю, прикрываясь вопросом о поиске подходящей няни и тех, рекомендации кого, смогли бы помочь. Она будущий врач неонатолог, это её стихия и мне сразу же обещают прислать пару надежных контактов. А теперь к главному:
— Где ты, Юля? Энджи молчит, как партизан, а это, ты же знаешь, прямой путь усилить мою заинтересованность, — специально упоминаю её лучшую и единственную подругу, чтобы снизить вероятность посыла.
Она может. С легкостью. Но чем дольше длится ее молчание, тем отчетливее я понимаю, что имела все основания для тревоги, а вода в ванне вдруг покрывается корочкой льда, потому что холод исходит от меня, из самого моего сердца.
— Ты согласилась на контракт Егора? — озвучиваю я самый худший из возможных вариантов.
Егор отец моего непосредственного шефа и мне ли не знать, чем он занимается. И единственная вакансия, где ему мог потребоваться врач это… Это п. здец!
— Да. Осталось всего ничего, я заканчиваю двадцать седьмого, — быстро выдает она в надежде, что я не смогу перебить.
