Я наказал ребенка,
Но привязал его к дереву там,
Где дует прохладный ветер.
Аль-Мактум возвращается в мои сны, врывается в них ураганом и не отпускает меня. Так и не удается выспаться. К утру мои глаза опухают, а голова становится как будто в несколько раз больше. Все тело болит, как будто я всю ночь занималась в спортзале.
Я разбита.
— Я хочу поговорить с тобой. — говорю это практически сразу же, когда подруга открывает глаза. Она еще совсем сонная, хлопает глазами. В отличие от меня Лиза выглядит выспавшейся и отдохнувшей.
— Что случилось? — спрашивает она, усаживаясь на кровати по-турецки.
— Твой секс с чёрным арабом. — говорю, стараясь не смотреть ей в глаза. Даже не глядя на нее, чувствую как она стушевалась. Не мне ее осуждать, да я и не собираюсь, просто хочу помочь.
— Как ты узнала?
— Не важно. — выдавливаю тихо я. Вряд ли ей стоит знать, что вчера мы наблюдали за тем, как ее долбили дубиной. — Просто ты занимаешься с ним… сексом… по своей воле?
— Да. — слишком поспешно говорит она. — Понимаешь, Игнат хороший, но я не понимаю почему, меня тянет к Рафу магнитом. Наверное, я обьюзер… Не знаю, Викуль. Но это какая-то сложная физиология, я хочу его против воли. Он командует мной и я… предательски завожусь…
Подруга практически плачет. Не мне её осуждать.
— Ты хочешь это прекратить? — Очень неудобно говорить о таких вещах, но я искренне хочу помочь ей.
В нашу дверь кто-то громко постучал, мы обе встрепенулись и удивленно переглянулись. Лиза не успевает мне ответить.
Я облизала губы судорожно, для парней слишком рано. Они скорее всего еще спят. Интуиция подсказывает мне, что ничего хорошего ждать не стоит. Сердце ухает.
— Открой, пожалуйста. — выдавливаю я.
Подруга накидывает гостиничный халат и спешит к двери. Она открывает дверь, и я слышу по ту сторону уже знакомый и ненавистный голос. Меня пробирает до костей, кто-то внутри противно скребёт мои органы, сдавливая их.
— Доброе утречко.
Всего два слова. Безобидное обращение, а у меня мороз по коже. Истерика накрывает с головой.
Слышу его шаги и вжимаюсь в стенку. Стою в крошечной пижаме, виню себя в том, что не надела пуританскую пижаму, максимально отталкивающую, чтобы глядя на нее было противно на меня смотреть.
Кожа покрывается мурашками еще до того, как он равняется рядом со мной. В плавках и в майке он все равно смотрится как король. Очень красивый. Его нельзя сравнить с Глебом, с мальчишкой.
Такой дикий и волосатый.
Эмир скользит по моей пижаме взглядом, нагло разглядывает меня, задерживается на груди. Под его пристальным взглядом соски предательски напрягаются, принимая вид остро торчащих горошинок.
— Что ты тут делаешь? — отпихиваю его, прикрывая грудь руками и спеша к шкафу, чтобы вытащить халат. Озвучив вопрос, сразу же понимаю, что перегибаю палку. Так не стоит говорить с Эмиром.
В его глазах сразу же появляется хитрый блеск.
— Забираю Вас на пляж. Синоптики обещали жаркий день. — когда он говорит слово «жаркий» я вспыхиваю и становлюсь красная, как рак. Уверена, что он подразумевает не температуру воздуха.
