С шумным сопением он повернулся на бок, чтобы я могла вместиться и задёрнуть шторки, скрыв нас от остальных пассажиров этого автобуса. Работающий мотор и сопротивляющийся быстрому движению автобуса воздух давали шанс утопить все слова в шорохе и гудении, не позволяя сопровождающим нас зверолюдам расслышать детали разговора.
- Что еще за жертва? - начала я с этого вопроса.
- Обычная жертва, - обыденным тоном ответил Люк. - Приносим каждый год в праздник урожая уже больше ста лет. Обычно жертвами становятся молодые девушки.
- Что еще за дикость? - возмутилась, стараясь не наваливаться на Люка и боясь при этом, что на любой следующей кочке слечу с его койки на пол.
- Каждый город зверолюдов ведёт обособленную жизнь, но активно взаимодействует с соседями в обменах товарами и продуктами. А вот Прайдбург выступает в качестве военного города. Их жители настоящие бойцы. Все без исключения. Поэтому Прайдбург всегда приходит на помощь соседним городам, когда вспыхивают конфликты и доходит до применения силы. Он поддерживает баланс между восемью городами и держит связь с главой соседней цепочки городов, живущих по такой же схеме. За это Прайдбург получает продукты и товары из подопечных городов, а раз в год — жертву для вскармливания нового поколения хищников. По одной девушке от запуганных жителей.
Последние слова Люка оглушили. Выходит, Акацию везут в Прайдбург, чтобы скормить зверолюдам. Ужас!
Автобус тряхнуло, и я вцепилась пальцами в рубашку Люка, пытаясь переварить новую информацию. Теперь ясно, отчего Акация забилась в дальний угол и не показывает носа.
Горячая рука обожгла спину сквозь тонкую ткань блузки, переключив внимание на волка, который взялся за своё, прижав меня к себе.
- Не хочу получить по ушам, если моя госпожа ведьма упадёт с кровати, - тихо оправдался он хрипловатым голосом. Волна мурашек разбежалась из-под его ладони, щекоча кожу. Это окончательно сбило меня с мысли, так что с должной строгостью взглянуть в глаза волка не вышло.
- Говоришь, - со сбившимся дыханием поинтересовалась я, - у вас так давно? И всех это устраивает? - Облизнула губы, пересохшие от сумасшедшей смеси эмоций вблизи хищника, поведавшего о том, что каннибализм у них — это норма. - Меня пытались отдать вместо жертвы от Гарденбурга? - пронзило ужасом внезапное осознание.
- Но с тобой ничего не будет, пока мэр Сафар считает, что от живой тебя больше пользы, чем от мертвой, - то ли признался, то ли предупредил шёпотом Люк.
Внезапная паника окольцевала грудь тугими кольцами. Я часто задышала, не в состоянии взять своё тело под контроль.
Я всё понимаю: все когда-нибудь умрём, но не так — растерзанной и съеденной животными. А перевозбуждённый мозг подсказывал, что эти звери будут намеренно затягивать с умерщвлением своей жертвы, изводя её страхом близкой и неизбежной смерти. Незавидное будущее не могло не пугать до жути.
- Дыши медленно, - остановил Люк, без стеснения обняв меня обеими руками. - Спокойней. Хищники чуют страх, ты же не хочешь, чтобы они почувствовали в тебе слабого? - нашёптывал волк, успокаивающе поглаживая по спине.
Нет, чтобы ни случилось потом, это не повод заранее признавать своё поражение. Только стоит это сделать, и я буду не лучше мэров Форестбурга и Гарденбурга, что из года в год отдают по одной девушке, лишь бы не поссориться с сильным соседом. Не выходит силой? Включи мозги и возьми хитростью! Иначе сиди в углу и трясись от страха, как Акация. А я не она, и ею никогда не стану!
Сделала глубокий вдох. Задержала дыхание и медленно выдохнула, уткнувшись носом в грудь Люка. Еще несколько минут понадобилось, чтобы окончательно успокоиться и потребовать у волка рассказать мне всё, что знает про ведьм.
Первой и, главное, хорошей новостью стало то, что истории про ведьм, если и были когда-то зафиксированы на бумаге, то все эти фолианты были сожжены. Остались лишь сказки, передававшиеся из уст в уста. И даже Люк высказал к ним недоверие, потому как одну и ту же историю каждый рассказчик преподносил по-своему, сдабривая новыми деталями или вовсе ограничиваясь сухими фактами.
А сказкам своей матери Люк доверял больше всего, так как она работала в городской библиотеке, чьи работники пересказывали друг другу истории про ведьм, считая это забавой и своеобразным ритуалом посвящения. Современные же зверолюди использовали образы ведьм в целях припугнуть малышей: «не убегай от меня, а то ведьма украдёт тебя», и всё в таком духе.
Сразу вспомнилась детская колыбельная про волчка, который схватит за бочок. Стало смешно, но в детстве я действительно не рисковала ложиться на край не из-за риска упасть, а опасаясь очнуться в лесу. И это несмотря на то, что жили мы в городе. Какой лес? Какой волк?! Такой, как Люк? Но он не типичный волчок: схватил за бок, но только для того, чтобы не дать упасть. И в лес меня тоже не потащит. Не сейчас — это уж точно.
Люк говорил, говорил и говорил, а я старалась запомнить основные моменты: ведьмы — коренные жители этого мира, а вот зверолюди — результат смешения их крови с пришельцами с другого листа, то есть мира, который держится на одной из бесчисленных веток Мирового девера наравне с другими мирами-листами.
Некоторые старики-зверолюди еще поклонялись священным зверям-прародителям, но молодёжь относилась к старой вере, как и к сказкам про ведьм — всё это выдумки, которые не заслуживают внимания. Но я так не считала и мотала на ус каждое слово Люка. И выходило, что зверолюди — потомки ведьм, про которых те старательно пытаются забыть. Причина, разумеется, Люку была неизвестна. Видимо, её всё же смогли похоронить глубоко и, вероятно, безвозвратно. Вдаваться в детали я не собиралась. Надо было просто создать в собственной голове более чёткий образ ведьмы, который я пытаюсь воплотить в жизнь, чтобы сохранить свою шкуру.
- Интересно, если ведьмы были как я, то как они?.. - Я замолкла, опустив взгляд на грудь Люка. Мы лежали лицом друг к другу, по-прежнему разделяя одну тесную койку.
В голове не укладывалось: местные долгожительницы не нуждались в противоположном поле, потому что они, по словам Люка, перерождались. Они безусловно заинтересовались попавшими в их мир животными, которые после перехода, как и я, получили возможность изъясняться на местном языке, но...
- Я бы порадовалась говорящему коту, но не стала бы с ним... хм... вступать в тесную связь, - призналась Люку, отгоняя смущение.
- Животные могли оборачиваться в двуногую форму, - сообщил Люк.
- Ах, вот оно что, - поняла я. - Тогда всё ясно.
- Но связь между ведьмой и прародителями привела к непоправимым изменениям, если верить рассказам моей мамы, - сказал Люк. - Ведьмы потеряли возможность перерождаться и постепенно теряли силу, поэтому они стали создавать множество артефактов, чтобы компенсировать свои потери.
- Хочешь сказать, что они были сильны и могущественны сами по себе, но пришлось переориентироваться на работу с атрибутами. Понятно. Спасибо, ты мне очень помог.
