Занятие по травоведению началось с повторения и усвоения загруженных сведений. Именно такая ассоциация у меня возникла с процессом передачи сведений из кристалла в память и моими упражнениями с песком. О! Теперь я понял, откуда пошло выражение «груз знаний». В общем, где-то час или полтора мы эти сведения активно усваивали. Декан в центре полукруга в хорошем темпе демонстрировал вразбивку иллюзии растений, а мы внимательно наблюдали и, ориентируясь на собственные ощущения, «знаю — не знаю», либо молчали, либо останавливали демонстрацию. Тогда процесс прерывался, и мы еще раз рассматривали особенности представленного растения, а дедушка Лил рассказывал о нем. Вероятно, положительно сказалось вечернее занятие с Сеном и изучение книг, поскольку у меня ни разу не возникло чувства, что я чего-то не знаю или не понимаю.
К новой загрузке сведений и я, и, похоже, декан приступили с некоторым волнением. После активации кристалла я почувствовал уже знакомый ласковый смерч, но в этот раз он был без песка. Покружив непродолжительное время, он утих. Я открыл глаза. Ко мне тут же подскочил декан с кружкой настоя, который сегодня явно мне не требовался, и потребовал показать кристалл. Я, конечно, нервничал, но руку разжал. На моей ладони лежал… по-прежнему полностью белый кристалл.
— Так-так-так, — сосредоточенно глядя на кристалл, пробормотал дедушка Лил. — Хорошо. Очень хорошо. Но пока рано… рано делать выводы. О! Дайте боги!
С начала активации прошло всего две минуты. Вся группа, кто закрыв глаза, кто вперив стеклянный взор в пространство, была погружена в принятие сведений. Приняв мудрое решение не терять времени зря, декан предложил мне продолжить усвоение знаний и стал прогонять в быстром темпе иллюзии растений.
На занятиях по общей магии ситуация повторилась.
В таком вот ключе прошло четыре месяца моего обучения на факультете лекарского дела, или лекфаке, Королевской академии магических искусств. К занятиям по травоведению и общей магии добавились курсы по алхимии, зельеварению, анатомии человека, эликсиротерапии и оказанию первой помощи. Нас учили немагическими методами останавливать кровь, фиксировать конечности при переломах, делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание — здесь уж парни оттянулись, с удовольствием проводя девушкам искусственную вентиляцию легких рот в рот.
Не раз побывали мы и в анатомическом театре, где нам демонстрировали вскрытие, после которого я два дня ходил зеленый, как болотная нежить, и такой же, как нежить, голодный. Просто не в силах был затолкнуть в себя хоть крошку чего-нибудь. Хотя за эти месяцы Сен здорово поднатаскал меня в кулинарии, и мы иной раз даже соревновались, кто вкуснее и необычнее блюдо приготовит. Здесь я немного схитрил, попросив декана сгрузить мне из кристалла сведения по халифатской кулинарии. Плов и манты Сен никогда в жизни не пробовал, и это его сразило. Ура! Победа на кулинарном фронте! Трубите в слоеные трубочки, бейте плюшками по бубликам!
Зимняя сессия прошла довольно быстро и просто. Наши практические навыки проверили на последних занятиях, выдав простенькие задания — сварить, например, эликсир от насморка, или сделать перевязку, или… перегнать спирт. Последнему наставники явно не дали пропасть в новогодний праздник. Уровень усвоения нами знаний проверил артефакт академии. Нас к нему подключили, пару минут щекотки в черепушке, и… все. Впрочем, для шестерых из нас это оказалось совсем «все». Уровень усвоенных ими знаний был признан неудовлетворительным. Четверым из них было предложено повторно пройти обучение уже на платной основе (тем, кто учился за казенный счет) с перспективой вернуться к прежним условиям обучения в случае положительного результата сессии, а двоим — перевестись на факультет алхимии. Персонально меня после оглашения результатов сессии декан вызвал к себе. Можете представить, с каким настроением я шел. Однако встретил он меня у себя в кабинете в довольно приподнятом настроении, а в глазах явно было видно удовлетворение и иногда проскальзывала тень надежды на что-то.
Он рад был сообщить, что мои результаты усвоения знаний не просто хорошие, а очень хорошие. Наставники отметили также хороший энергобаланс и устойчивость к постэффектам. Таким образом, постоянное наблюдение за мной прекращается (тут он мне подмигнул и напомнил про личную жизнь), а также в порядке эксперимента прекращаются мои вечерние камлания с фолиантами. Буде все пойдет хорошо, так отменятся вовсе. То есть можно будет вести нормальную студенческую жизнь. Просил, единственное, чрезмерно не увлекаться напитками, содержащими алкоголь, и девушками.
О боги! Какие девушки? Да за все это время я Свенту видел пару раз. Поприветствовали друг друга: «Привет!» — «Привет!» — «Как дела?» — «Нормально!» — и разбежались по своим аудиториям. Судя по ее осунувшемуся лицу, гоняли их нещадно, как и нас. Несколько раз в неделю были лекции для всего курса в тех самых аудиториях, где проходили испытания, но и там обычно было не до расшаркиваний.
Обстоятельно поговорить с ней довелось уже после сессии, по пути домой на зимние каникулы. Благо снега у нас выпадает немного, а основные тракты в нашем королевстве милостью наших государей вымощены камнем и содержатся в надлежащем порядке, ибо каждый участок по распоряжению губернаторов имеет своих ответственных, которые должны их вовремя ремонтировать, а зимой чистить от снега. И не дай боги, чья-нибудь начальственная задница ощутит на себе даже самый мелкий ухаб — мало никому не покажется.
Свента предложила мне место в своей карете до Маринаро и даже дальше, до Брасеро. А вы думаете, она в почтовом дилижансе поедет? Я с удовольствием согласился, и не из экономии — стипендию практически не на что было тратить, разве что на продукты для домашней готовки, но это были сущие копейки. И дилижанс тоже стоил очень недорого. Ну не знаю я, почему согласился, да еще и с удовольствием. Согласился, и все. Может, по знакомым с детства лицам соскучился. Разве что отказался воспользоваться ее каретой до Брасеро, поскольку в маринаровском особняке меня наверняка будет ждать экипаж родителей, которые могут и обидеться, если я приеду в чужой карете, хотя бы и герцогской.
Почти всю дорогу, полтора дня с перерывами на обед и сон, Свента щебетала, рассказывая о факультете, своих товарищах, преподавателях и учебе. Оказывается, практическая магия у них началась прямо с первых дней. У нас-то практические занятия начнутся еще только во втором семестре второго курса. Пока что мы изучали теорию и основные конфигурации магусов.
Учебой Свента была очень довольна, узнала много интересного и многому научилась. Их тренировки заключались в выработке навыков синтетического сочетания магических и немагических методов боя. Это оказалось, по ее словам, очень трудно. Привыкнув во всем полагаться только на физическое взаимодействие с противником, здесь она вынуждена была изучать приемы боя в условиях магического сопротивления и атаки. Надо было четко знать, когда следует применить магию, а когда железо хладное. И все это в скоротечных схватках, когда решение принимается за доли секунды.
Свента благодаря своим качествам и имеющимся навыкам быстро выдвинулась в командиры боевой пятерки, в которой основная магическая нагрузка падает на главного, снабжающего своей энергией подчиненных, помимо общего тактического руководства. В учебных пятерках все — маги и в такой подпитке не нуждаются, но в войсках, как правило, четверка подчиненных воинов — или очень слабые маги, или не маги вовсе. Свента была твердо уверена, что во втором семестре она станет командиром всех пяти пятерок. А это уже новый уровень командования. И я в нее верил!
