Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Их «нарезал» идеологи НТР Л.Р. Квасников, в годы войны сам бывший атомным разведчиком в Америке. Ими стали: атомное, авиакосмическое, электронное, медицинское, химическое, по разной технике (вооружение) и информационное (контроль за исполнением заданий ВПК). Каждое направление курировало 2–3 человека, хотя в год прихода автора в химическое направление, там работало семь человек и возглавлял его ветеран войны и разведки Николай Прокопьевич Карпеков.
Разведывательная доктрина Советов
В начале 70-х годов по предложению председателя КГБ Ю.В. Андропова была разработана советская разведывательная доктрина. В документе говорилось о задачах НТР с нацеливанием на главных противников и их союзниках по НАТО (прим. автора: в 50-70-е годы число главных противников менялось — от одного до трех и пяти, а в 80-х снова до одного и опять США).
Что оставалось неизменным — это особенности работы с информацией: в области ракетно-ядерного вооружения, прогнозирование новых научных открытий; анализ, обобщение и реализация в ведомства сведений по теоретическим и прикладным исследованиям. И всему этому придавалась особая окраска: первейшая необходимость направления действий НТР на «активные операции, способствующие росту экономической и научно — технической мощи Советского Союза». Указывалось, что «в проведении активных мероприятий использовать не только возможности КГБ в целом, но и других советских учреждений, ведомств и организаций, а так же вооруженных сил».
Вот некоторые откровения писателя-исследователя Сергея Чертопруда, который сообщал о факте разрешения специальных операций, где могут «использоваться острые средства борьбы» и в качестве одного из таких средств может быть применен «захват и негласная доставка в СССР лиц, являющихся носителями важных государственных и иных секретов противника, образцов оружия, техники, секретной документации (Брыкин О. «Исповедь офицера разведки. 1998).
В начале 80-х годов (с 1963 года НТР — это Управление «Т» ПГУ КГБ) в этом направлении разведки служило около 1000 человек, причем 300 из них работало за рубежом и в ведомствах прикрытия в Союзе.
Ну не правда ли, что сколь мудро оценил роль НТР для страны бывший глава внешней разведки и председатель КГБ Владимир Александрович Крючков (1974–1988, 1988–1991) в 2002 году:
«Она получила мощное развитие еще до меня до меня… Научно-техническая разведка, которой занимаются разведки всех стран, — это составная часть научно-технической революции. Мы встроили работу научно-технической разведки в нашу народно-хозяйственную структуру.
Мои предшественники по линии этой разведки проделали огромную работу и создали такую базу и такую кадровую основу, которые позволили нам решать задачи просто удивительного свойства. Разведка была самым рентабельным хозяйством в нашей стране».
Несмотря на санкции КОКОМ в области торговли с Союзом, за рубежом регулярно бывали наши ученые и специалисты. С помощью ГКНТ — Госкомитета по науке и технике систематически организовывались стажировки сотрудников институтов Академии Наук в лучших университетах мира. Например, в 1980 году около 400 советских граждан посетили Массачусетский технологический институт в Америке и приняли участие в международных конференциях и симпозиумах.
«Законодатель моды» — ВПК
Завершить краткий экскурс в историю советской НТР хотелось бы рассказом о могучем, организующем органе — ВПК, главном заказчике заданий для НТР (госбезопасности, военной разведки и других трех «добывающих ведомствах»). Комиссия координировала деятельность всех пяти «добывающих ведомств» путем раздачи заказов и передачу добытой информации в девять министерств, отвечающих за вооружение, и в три в области нефтедобычи, нефтехимии и химии, а также в ряд электронных.
Аббревиатура «ВПК» идентична сокращенному названию «Военно-промышленный комплекс», в нашем, разведывательном случае, означает Военно-промышленная комиссия. Правда, на нее возлагалась и координация работы всех оборонных комплексов страны. Даже на Западе признали тот неоспоримый факт, что по линии НТР эта Комиссия сыграла важнейшую роль в развитии отечественного вооружения.
Алгоритм работы ВПК был простым, но оптимальным (всего пять пунктов):
— комиссия собирала заявки от оборонных министерств;
— на их основе разрабатывался разведывательный план на год;
— индивидуальный план передавался всем «добывающим ведомствам» Союза и разведок соцстран;
— сбор информации, добытой за год, ее обработка и распределение по «заказчикам»;
— подсчет средств, сэкономленных промышленостью и НИИ за счет разведок.
В распоряжении ВПК существовал ежегодный фонд в переводе на французскую валюту в размере 12 миллиардов франков. Военные, командующие ВВС, ВМС и ВС отмечали, что в отношениях с ВПК «все вопросы решались очень оперативно, с назначением соответствующих лиц за доработку и исполнение возможных вопросов». (от автора: по линии только его работы и коллег в ведомстве прикрытия и только по трем комическим заданиям (стыковочный узел, космос на земле, кондиционер) сэкономлено было около 50 миллионов инвалютных рублей, ибо подобной техники в Союзе не производилось; это не считая вклада в снижение цены на 200 миллионов инвалютных рублей в миллиардном контракте с пятью странами — пятнадцатью компаниями).
Предатель Ветров, агент французской разведки (70-е годы), рассказал столь много о работе НТР, что на Западе появилось два емких определения: «в промышленном шпионаж у КГБ равных нет» и вскрытое — «это только видимая часть айсберга»
Слово о конкретных операциях НТР
Вот только некоторые данные из того самого «видимого айсберга», раскрытого контрразведками ФРГ и Франции, а также американским ЦРУ в конце 40-х годов: блокировано 400 контрактов, арестовано 800 посредников, нанесен ущерб западной экономике в размер 800 миллионов марок. Но это была, по мнению западных экспертов, только «вершина айсберга русского промышленного шпионажа», причем с самых первых шагов холодной войны с ее будущими явно не столь уж полезными санкциями по линии КОКОМ.
Казалось бы, появление агента в гестапо Третьего рейха мало что имело с работой НТР. Однако, долгое время в архивах разведки госбезопасности хранились 28 томов рабочего дела ценного источника берлинской резидентуры, проходившего под кодовым наименованием А-201 и вошедшим в историю советских спецслужб под именем «Брайтенбах». Чаще всего его имя шло в сочетании: «Наш человек в гестапо» (даже под таким названием вышла в 90-е годы книга, к появлению которой приложил руку автор).
«Брайтенбах» (1929–1942). Его послужной список в гитлеровской тайной полиции восходит к Веймарской республике. С 1939 года большая часть документов IV управления в Главном управлении имперской безопасности (РСХА) проходили через руки советского агента, то есть с тех пор, как он занял должность криминаль-комиссара.
В 1941 году на нашего агента возложили обязанность обеспечивать безопасность сооружения военных объектов Третьего рейха, в том числе и на Востоке.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
