– Безусловно, – заверил Ричард. – В законности нашего брака можешь не сомневаться. – Еще бы! Ведь он заинтересован в этом даже больше, чем она.
– Я закажу на завтра обратный билет в Брум, – сказала Ли. – Я не останусь здесь, Ричард. Мне нужно решить много вопросов, если я собираюсь переехать в Сидней. Уверена, что ты сможешь без меня получить все необходимые документы.
Он кивнул.
– Я могу рассчитывать, что ко дню свадьбы ты вернешься?
– Я приеду накануне, – пообещала Ли.
– Ты действительно намерена стать моей женой и жить со мной? – Он с безжалостной прямотой посмотрел ей в глаза.
– Да. Но я не собираюсь быть машиной для производства наследников, – запальчиво выкрикнула Ли.
Никогда, никогда она не повторит судьбу своей матери. Ни за что и ни для кого!
– Ну, хоть одного ребенка ты родишь, Ли? – Ричард шагнул к ней.
Ли сделала глубокий вдох и с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Если это будет девочка, и ты разочаруешься в ее рождении, я уйду от тебя тотчас же.
– Для меня будет бесценен любой ребенок. – Отблеск какого-то очень сильного чувства полыхнул в его глазах.
Было в голосе Ричарда что-то такое, что заставило Ли вспомнить об обстоятельствах рождения его самого… Еще один кукушонок, мечущийся в поисках своего места в жизни.
– Если родится дочь, а не сын, ты не сможешь получить полный контроль над компанией, – напомнила ему Ли.
– Я не намерен посвятить всю свою жизнь выполнению завещания Лоренса. Другие пусть, я – нет. Кроме того, компания Дюранов, так или иначе, будет принадлежать мне.
Несгибаемая решимость слышалась в его словах, и Ли вдруг подумала, что совсем не знает этого мужчину, кроме того, что он решительный, твердый и безжалостный, привыкший любым путем достигать намеченной цели. И очень опасный.
Интересно, Лоренс Дюран распознал в Ричарде эти качества или сам Ричард много перенял у Лоренса? Ли подозревала последнее. Тогда тем более его решение жениться именно на ней выглядело откровенной насмешкой над волей покойного. Победой над Лоренсом, как сказал он днем. Какие еще победы и над кем он запланировал?
– Значит, твоя женитьба на мне – это всего лишь уловка в какой-то твоей игре? – спросила Ли, пристально следя за выражением его лица.
В синих глазах промелькнула насмешка.
– Не просто уловка, Ли. Это шаг, который необходимо сделать. Кроме того, я рад, что женюсь именно на тебе.
От этих слов у нее снова свело живот, и потребовалось время, чтобы взять себя в руки и продолжить «допрос с пристрастием».
– Как человек или как бизнесмен?
Ричард улыбнулся такой очаровательной улыбкой, что у Ли захватило дух.
– Как человек, Ли. И как мужчина.
Внутри у нее все завибрировало от предательского возбуждения, но она сказала себе, что глупо приходить в такое состояние от одной улыбки и пары слов. Ей никогда не узнать, что он думает и чувствует на самом деле – этой его чертой особенно восхищался Лоренс Дюран. Впрочем, она и не хочет этого знать.
До тех пор, пока Ричард не попытается подавить ее как личность, они смогут сосуществовать, делить… Что делить? Сейчас главным для Ли было их душевное взаимопонимание, чувство нужности хоть кому-нибудь.
Не переставая улыбаться, Ричард окинул ее взглядом, от которого решимость Ли немедленно стала таять, и сказал:
– Меня всегда привлекала твоя страстность.
– Страстность? – сдавленно переспросила Ли.
– Ты излучаешь внутреннюю силу и страсть, Ли. Так было всегда. И надеюсь, будет. – Его лицо приняло задумчивое выражение. – Может, все дело в твоем итальянском происхождении?
Все, что говорил Ричард, было внове для Ли. Она задумалась о том, что же на самом деле унаследовала от своего отца. Помимо темперамента, Ли чувствовала в себе созидательное начало. Впрочем, почему бы садовнику не обладать этим свойством, ведь это как-никак творческая профессия. Ли подумала о своем занятии керамикой в Бруме, которое было не очень-то доходным, но она любила работать с глиной, придавать ей форму, а затем цвет.
– Еще какие-нибудь условия? – спросил Ричард.
– Да. Еще только одно. Я хотела продолжать заниматься керамикой. Ты наверняка знаешь о моем бизнесе от своих соглядатаев.
Ричард кивнул.
– Когда мы поженимся, мы решим, где нам жить, чтобы это отвечало нашим обоюдным требованиям. Став моей женой, ты сможешь приобрести все необходимое для своего дела. Обжиговую печь, например. Все, что захочешь, Ли. Я не буду возражать, если днем ты будешь заниматься своим делом… – Он стал медленно приближаться, и в его глазах Ли увидела, что на этот раз пощады не будет. – Но ночи – мои, Ли. Запомни это. Ночи – мои!
Ли дрожала всем телом – то ли от страха, то ли от ожидания. Сосредоточившись на том, чтобы отстоять свои условия, она даже не подумала о том, какой же видит их совместную жизнь Ричард. Она знала, что на брак его толкают условия завещания. Хотя так ли это? Не прикрывается ли Ричард завещанием Лоренса, чтобы осуществить какой-то свой замысел?
Он приблизился вплотную, но все еще не касался ее. Ли ощущала его близость, в висках заломило оттого, что сердце стало гнать кровь с утроенной скоростью. Она не могла отвести взгляд от мерцающей синевы его глаз.
– Итак, мы обо всем договорились? – мягко спросил он.
Даже его голос притягивал ее – он был таким чувственным… таким сексуальным…
– Да, – прошептала Ли.
– Ли, я не хотел бы, чтобы ты сделала из меня дурака. Сейчас я покину твой номер и начну действовать, потому что ты дала слово. Ты пообещала, Ли. Пути назад нет. Итак, мы договорились?
В какой-то момент эти слова об обязательствах пошатнули ее решимость. Но потом Ли поспешно напомнила себе, что Ричард принял все ее условия. А что касается пребывания с ним в постели каждую ночь… Вряд ли бы он согласился на другое, учитывая ту страсть, которую они испытывают друг к другу.
– Договорились, – подтвердила Ли со всей решительностью, на которую была способна.
Ричард улыбнулся, и его глаза провокационно вспыхнули.
– Может, скрепим нашу сделку поцелуем или команда «не подходи!» все еще в силе?
Поцелуй… почему бы и нет? Просто почувствовать на миг вкус того, что ей предстоит? Только сейчас осознав, что по-прежнему держится за дверную ручку, Ли отпустила ее и положила обе ладони на широкие плечи Ричарда.
Восприняв ее жест как разрешение, он не стал ждать словесного подтверждения. Резким движением он привлек девушку к себе и приник к ее губам. Это не был соблазняющий поцелуй, это был жаркий, страстный поцелуй собственника, глубокий и возбуждающий. Ли чувствовала, как его возбуждение передается ей, как сама она тянется к Ричарду, желая слиться с ним. Это был поцелуй – обещание восхитительного наслаждения, и она еще несколько мгновений оставалась ошеломленной, когда он уже оторвался от ее губ. Ричард тронул ее чуть припухшие губы пальцем.
