— Хорошо, сразу займусь твоей саркомой. Где тебя искать с результатами?
— Позвонишь, я на связи, в ближайшие часы операций нет.
С опухолью Тая возилась долго, пока не догадалась разрезать ее пополам, а тогда вскочила со стула и понеслась к Красману:
— Герман, ты где?
— В палате у Бориса, он уже очнулся от наркоза. Раздумываю, на какую дату назначить ему лучевую терапию.
— Отставить! — завопила Тая. — Никого облучения, ты неверно установил диагноз!
— Не кричи, я тебе верю, как гласу свыше. Каков твой вердикт?
— Я уже добежала до отделения, говори, какая палата.
Красман обнаружился у кровати, на которой лежал широкоплечий, заросший трехсуточной щетиной темноволосый мужчина. Темно-карие глаза настороженно уставились на ворвавшуюся в палату Таю. Пока она переводила дух после спринта по лестницам и коридорам, мужчины сумрачно ждали приговора. Темноволосый пациент произнес приятным тенором:
— Поразительно симпатичные посланницы смерти у тебя работают, Гера. Так что вы мне скажете, сколько мне осталось небо коптить?
— Вначале вы мне скажите: вас голым животом по не струганным доскам никогда волоком не тащили? — поинтересовалась Тая.
— Не понял… это такой специфический черный юмор про доставку в морг? — поднял брови бравый военный.
— Нет, это конкретный вопрос, на который я желаю услышать подробный ответ.
— Всякое бывало, меня год назад из-под завала в бессознательном состоянии вытаскивали, уж не знаю, по каким доскам там меня ребята волокли и сколько на мне при этом одежды оставалось — я в себя пришел только в госпитале на третий день, из меня тогда две пули вытащили.
— Могу просветить: плотной одежды на вас не оставалось точно, поскольку глубоко под кожей застряла большая заноза, на которую никто не обратил внимания, сосредоточившись на пулях.
Красман так и подскочил на месте, мигом сообразив, о чем она речь ведет:
— Да ты что?! Неужели гранулема инородного тела?
— Она самая, могу продемонстрировать. Если бы сделал разрез глубже, сам бы эту щепку увидел.
Темноволосый военный перевел взгляд с одного врача на другого и спросил:
— Я не понял, я буду жить?
Ответила ему Тая, пожав плечиками:
— Да, если, конечно, не умрете, но поспешу вас огорчить: обычно именно так и происходит, если жить достаточно долго. Старость никого не щадит, знаете ли, мне пока не встречались люди, которые умели бы жить вечно.
Красман тяжко вздохнул и перевел для товарища ее речи:
— Все отлично, Боря, у тебя была обычная заноза, которая воспалилась, но теперь она удалена и беспокоить больше не будет. Никакого рака или саркомы у тебя нет! Собственно, ты абсолютно здоров, скоро выпишу.
Оставшись без обеда, но довольная тем, что спасла человека от приличной дозы радиации, Тая пошла инспектировать последние приготовления к небольшому юбилейному банкету. Семидесятилетний именинник как раз явился к месту действия, и Тая с облегчением убедилась, что Широков находится только в легкой стадии подпития — она опасалась, что тот с утра начнет «заливать за воротник» и вообще на чествование не явится. Увы, Дмитрий Иванович не позволял себе ни капли только на работе, но в выходные отдавался во власть пагубного пристрастия к горячительным напиткам, а тут еще и законный повод имелся.
Народ оперативно подтягивался к накрытым столам, вечернее летнее солнышко приветливо светило в большие распахнутые больничные окна, а Тая тем временем отловила пытавшегося улизнуть от нее главврача и допросила с пристрастием:
— Вы разговаривали с руководством по поводу стимулирующих выплат патологоанатомам?
— Да, — признало начальство, — они отказались вносить изменения в уже утвержденный и подписанный всеми инстанциями документ.
— Супер! И что теперь? У нас же нет и быть не может постоянных пациентов, чтобы вы ни решили для остальных врачей!
Окружающие примолкли и прислушались, главврач развел руками:
— Понимаю, надо что-то придумать.
— Что придумать?! — Тая припомнила разговор с подругой, возвела очи горе, воздела руки к небу (точнее, к потолку, но это технические мелочи) и горячо воскликнула: — Боженька, я согласна стать женой некроманта, пошли мне хоть одного, рассмотрю любые варианты!
Ее коллеги дружно рассмеялись удачной шутке, Красман поморщился, а на ясное небо вдруг набежали тучи, сверкнула молния и грянул гром. Но не успели закрыть окна, как небо вновь посветлело и озарилось яркими лучами понемногу закатывающегося к горизонту солнца.
— В последнее время часто случаются погодные аномалии, — высказались все и пошли угощаться тортом и произносить торжественные речи в честь «единственного врача больницы, который ни разу за сорок пять лет работы не сделал своим пациентам хуже», как выразился главврач.
В самый разгар празднования Тая обнаружила, что Широков исчез. Все усердно нарезали и поедали пироги из знаменитого на весь город ресторана, специализировавшегося именно на такой выпечке с вкуснейшими начинками: яблоко с миндалем и корицей, красная рыба, говяжий фарш с болгарским перцем, а Дмитрий Иванович незаметно улизнул из-за стола и испарился в неизвестном направлении. Впрочем, Тая подозревала, куда и зачем он направился.
Она решительно прошла в кабинет, своего наставника там не обнаружила, зато заметила, что из шкафа исчезла подаренная благодарным коллегой бутылка коньяка (тогда своевременная коррекция диагноза Широковым спасла жизнь юной девочке).
Тая развернулась и пошагала через весь корпус в сторону морга.
По дороге ей попадались шатающиеся по коридорам пациенты больницы, пришедшие навестить их родственники, один из таковых посмел заступить ей дорогу и заявить:
— Как здорово тебе в больнице лежится, Серега! К такому красивому врачу, как эта милая девушка, хочется приходить снова и снова!
«Милая девушка» и без того была сильно не в духе, а от глупых заигрываний завелась с пол-оборота:
— Снова и снова не получится, — буркнула Тая.
— Почему? — игриво спросил парень.
— Я — патологоанатом, для повторных визитов вам потребуются услуги некроманта. — Тая прищелкнула пальчиками и добавила: — Да, небольшая личная просьба: если хоть одного некроманта отыщите, попросите его ко мне в прозекторскую заглянуть — мне очень требуется его профессиональная помощь: просто край нужны постоянные пациенты! Станете первым?
Парень глянул на нее, как на сумасшедшую, и отшатнулся, а Тая пошагала дальше.
Дмитрий Иванович, как и ожидалось, обнаружился в самом холодном помещении больницы. Старому патологоанатому действительно было комфортнее среди неживых, его настоящий дом был здесь. Тая закрыла за собой дверь и прислонилась к косяку, с грустной улыбкой наблюдая, как старик пытается сказать торжественную речь заплетающимся языком (бутылка коньяка наверняка была уже опустошена и валялась в урне).
